— Веце, принеси моё обмундирование и запасное оружие. — приказал попаданец, комкая письмо. — Маниэр, нужно будет открыть портал до Арисма. — девушка кивнула, печально улыбнувшись.

В последнее время он часто ловил на себе ее взгляд или направленную на него ненавязчивую улыбку, но сегодня…

Степан не мог улыбнуться в ответ, просто не находил сил.

Он растрепал свои отросшие волосы, закатил глаза на упрямое от Веце “Я с Вами!”, и коротко отрезал:

— Нет. — лишний повод для волнения ему ни к чему. Степан предпочтет знать, что те единственные, кому он может хоть каплю доверять, в безопасности. А он как-нибудь справиться.

— Я обязан быть рядом с вами. Если не меня, то хоть Маниэр возьмите. — она согласно закивала на слова полукровки. Веце боялся, что господин опять отдаться битве и будет как в прошлый раз: вернется едва живым. Вряд ли старейшина Доллир согласиться откачивать дурака-графа во второй раз.

— Господин, хоть вы и оправились, но вам всё ещё нужна поддержка. — сбивчиво, путанно промолвила Маниэр, заглядывая ему в глаза. — Мы переживаем за вас. Мы… не можем вас потерять. — и что-то такое мелькнуло в ее взгляде, что попаданец, тяжело вздохнув, сдался.

— Веце, собирайся. — бросил вампир, закрепляя последний наплечник. В тот день он впервые задумался о том, что же значит красота по-вампирьи.

Впрочем, разве это важно?

Маниэр, бесспорно, была красива.

Граф на миг закрыл глаза, глубоко погрузившись в себя, пока Веце торопливо собирался.

Нет, не время сейчас для мыслей о красоте, он может умереть в любой момент, его жизнь — ходьба по грани, а впутывать в свои проблемы других попаданец не собирался. Просто сделает вид, что ничего нет, притвориться, словно ничего не замечает и не чувствует.

Куда важнее подумать о Грантаке. Это не тот монстр, с которым можно справиться в одиночку и дракону. Драконам к ним вообще близко подходить нельзя: эти твари выдыхают ядовитый газ и ящерицы почти мгновенно лишаются чувств, а другие расы задыхаются и умирают на месте. Кроме вампиров — у них самая высокая устойчивость к ядам, поэтому и продержаться Степан сможет дольше, но это не значит, что дышать одним воздухом с Грантаком для него безопасно. Он всё еще уязвим к ядовитому газу, просто для смерти вампира требуется чуть большая концентрация.

И как бы без слов ясно, что Грантака ему придется взять на себя. Большая часть подчиненных герцога — драконы, значит сражаться с этим монстром граф будет в одиночку, пока Ибенир с другими боевиками расправятся с монстрами помельче.

И, казалось бы, вот он миг, когда вампиру бы стоило проникнуться своей значимостью и незаменимостью, но пока единственное, чем он проникся, так это своим ничтожеством.

Вот был бы он богаче, могущественнее, сильнее, то никакой герцог, никакие Априошцы не представляли для него угрозы.

Степан рвано выдохнул. Ладно, надо просто принять, что некоторые вещи нам никогда не будут подвластны.

Вампир достал из пространственного кармана толстый запечатанный конверт и передал растерянной Маниэр.

— Господин, что это? — потерянно, испуганно спросила вампирша дрогнувшим голосом.

— Откроешь, если я не вернусь. — нехотя ответил граф, поджав губы. Отдавать собственное завещание, когда пожил так мало… Но он не хотел, чтобы все его усилия пошли крахом, даже если он и не выживет в этом сражении. Вероятность смерти велика.

— Поняла. — девушка опустила глаза и затихла, не задавая лишних вопросов. У Степана что-то внутри болезненно ныло и рвалось на части.

Знать, что можешь умереть или идти на верную смерть — он уже начал к этому привыкать. Жить одним днем, смотря далеко в будущее, которого можешь не увидеть. Запрещать себе владеть тем, что не сможешь сберечь.

Он едва ли мог позаботиться о собственной жизни. И Маниэр он сберечь не смог бы. Поэтому должен от нее избавиться. Вернуть назад, пока не привязался слишком сильно.

— Ненавижу всю эту химию. — зло пробормотал вампир. Ни Веце, ни Маниэр не поняли, что он имел в виду.

Полукровка, кряхтя, натягивал походные сапоги. Граф бросил взгляд на свои, самые обычные, из тонкой мягкой кожи. Ну да, кормушкам всё лучшее. Тьфу блин. Если б не Априошцы, он бы сейчас отправился спасать их задницы в нормальной обуви.

Вампир поправил ножны, третий раз перепроверил оружие и противоядия. Когда Веце закончил, девушка открыла портал и граф с полукровкой отправились в Арисм, столицу герцогства.

В поместье герцога всё по-прежнему без изменений: напыщенные слуги, смешки из-под тишка, косые взгляды. В само поместье их не пустили, заставили ждать под дверьми, пока дворецкий, отвесив леща лакеям, не извинился и не проводил Степана с Веце на общий плац, где все собрались.

Всё было как в прошлый раз: отряды собрались на тренировочной площадке в ожидании мага, герцог перепроверял составы групп и давал короткие распоряжения.

— Волнуетесь, господин Кифен? — шепотом произнес Веце, заметив напряженность графа. Вампир стоял, застыв словно каменное изваяние, холодный и безэмоциональный, с непроницаемым выражением лица.

— Может быть. — он не волновался, у него кипела кровь, тихо клокотала злость, бурлила глухая ярость. Защищать тех, кто чуть не убил его? Тех, кто наслаждался, смотря на его боль? Почему он должен это делать?

Степан был способен отделить эмоции от здравости, но и так выходило, что в его случае спасать Априошцев глупо. Почему бы не позволить такой опасности, как больные фанатики-селяне, самоустраниться?

Ему бы за это весь вампирий род сказал спасибо.

Горло сковывало от душивших его противоречий: он сомневался, осуждал себя за эти сомнения и отчаянно пытался оставаться гуманным, а не вспоминать то, что пережил в Априоше.

— Не струсил, надо же. — с одобрением проговорил герцог, завидев в рядах собравшихся и графа Вальдернеского. — Эй, переселенец, ты знаешь, куда мы отправляемся? — может вампира просто не просветили по поводу той деревни, вот он и явился?

— Более чем. — выдавил Степан. Дракон и представить себе не может, насколько глубоко вампир познакомился с “культурой” Априоша.

— Сведения поменялись. Там два Грантака и монстры помельче. — известил Степана герцог. Возможно графу показалось, но сегодня дракон куда благодушнее, чем в их прошлую встречу. Должно быть Ибенир просто осознает,