— Эй, что ты делаешь? Смотришь на меня?

— Ты мне не запретила. И потом, ты ошибаешься: у меня закрыты глаза.

Откуда-то издалека, из открытого окна, доносится музыка. «Won’t you stop me, stop me, stop me…» Нет. Ты не хочешь, Джин. Это известно даже «Planet Funk».

— Ну, ты и врун.

И она, улыбаясь, разводит руки, позволяя посмотреть на себя. Потом подходит ко мне, ноги у нее чуть расставлены в стороны. И пристально смотрит на меня.

— Слушай…

— Ш-ш-ш… давай ничего не будем говорить.

Я целую ее и потихоньку снимаю трусики.

— Нет, я хочу поговорить. Во-первых, у тебя есть… ну, в общем… то, что нужно?

— Есть… — смеюсь я. — Есть.

— Я так и знала. Ты носишь его в кармане или в портмоне? Или ты купил его перед тем, как поехал за мной? Потому что ты был уверен, что все так пойдет? Ладно… если хочешь, можешь его не надевать…

— Ты сразу же хочешь ребеночка — красивого, как я, умного, как я, сильного, как я?

— Прости, а от меня ему взять нечего?

— Ну ладно… с некоторыми недостатками как у тебя.

— Какой же ты тупой. Нет, кроме шуток, у тебя он есть или нет, этот предмет?

— Спокойно, на самом деле, раньше его у меня не было…

— Да, а теперь он у тебя есть? И кто тебе его дал? Пудель?

— Нет, Танцор, мой друг из «Фоллии». Он подошел ко мне и сунул его в карман. И сказал…

— Что же он тебе сказал?

— Ни пуха, ни пера… она просто красавица, но я не верю, что у тебя что-нибудь с ней получится.

— Какой же ты врун…

— Правда! Ну, он сказал не эти самые слова, но смысл был такой.

— И потом еще кое-что…

Нет, хватит разговоров… Я притягиваю ее к себе. Целую в шею. Она откидывает волосы и, как начинающий вампир, я начинаю покусывать ее всюду, вдыхая ее аромат, ее дыхание. Моя рука скользит сама собой-по ее бедрам, по талии, между ног, внутри нее. Она тихонько вздыхает, потом громче, она вьется в моих руках, как бы танцуя, отбросив ложный стыд, с улыбкой на губах, открыв глаза и глядя на меня спокойным и ясным взглядом. И это меня смущает. Но это еще не все: я вынимаю залог нашей безопасности…

— Дай мне, я хочу сама это сделать.

— Но вообще-то это мне надо надеть.

— Да знаю я, кретин. Хочешь скажу, сколько я их уже надела? Подожди, дай-ка подумать…

— Не хочу этого знать.

— Шестнадцатый надеваю.

— А, ну слава Богу.

— Почему?

— Если бы это был семнадцатый, я бы забеспокоился — плохое число[48].

Удовлетворения я не получаю, зато мне весело. Она снимает обертку, как с карамельки, сначала пробует открыть ногтями, но ничего не получается и тогда она со злостью подносит его ко рту.

— Не бойся, я его не съем, — она резко разрывает обертку и вот он у нее в руках. Она крутит его, улыбаясь. — Какой смешной…

Это все, что она сказала. Джин смотрит на меня.

— И дальше что?

Я расставляю ноги, и она меня тихонько ласкает… потом спокойно его надевает.

— Я молодец?

— Даже слишком!

И больше ничего не говорю. Я отправляюсь в полет, как астронавт — между созвездиями, под небесами, усыпанным звездами, над очаровательной женщиной, между руинами прошлого, получая удовольствие от мгновения настоящего, происходящего здесь и сейчас. Галактика. Межзвездное пространство. Природа. Запахи. Ничего дикого… немного сопротивления, может, чуть слишком… странно. Я продолжаю, а она закрывает глаза.

— Холодная скамейка.

Но Джин поощряет меня, полностью вытянувшись на спине. Немного поднимает ноги, помогая мне.

— Ай…

— Я тебе делаю больно?

— Нет, не обращай внимания…

* * *

Не обращай внимания… поверить не могу, нет, это невозможно, я это делаю… я молчу, я парю в воздухе, я почти слышу, как жизненная сила стучит во мне, она стекает с меня, она надо мной, она подо мной, она во мне. В этот решительный момент, такой важный для всей моей жизни, единственный… И я выбрала тебя. Я выбрала тебя. Похоже на какую-то песню… Но это не песня, это реальность. Это я, я здесь. И Стэп. Я его вижу, я его слышу. Он на мне. Я его обнимаю, сжимаю, сильно сжимаю, еще сильнее. Мне страшно, как всегда, когда происходит то, чего ты еще не знаешь. Но это нормальный страх, более чем нормальный… Или нет? Дура ты, Джин, оставь все свои идеи фикс, фильмы, которые ты прокручиваешь, короче, все… проклятие, Джин, да что ты себе на-придумывала? Джин-мудрая и Джин-воительница… И где вы теперь? Растаяли в тумане… да как же так? И они тоже? Что за шутки… Я боюсь, помогите. Закрываю глаза, вдох — выдох, и все же мне нравится. Я держусь за его шею, плечи, я больше не напряжена, больше не волнуюсь… Полная тишина, вот так, я всеми покинута, я потерялась, я потерпела кораблекрушение… А сейчас что он делает? Нет! Помогите… он входит в меня. О Боже, ну и слово, не хочу об этом думать. Не хочу ни о чем рассуждать, заниматься самоанализом, наблюдать за собой со стороны, контролировать себя, раздваиваться, слушать себя, без конца, без передышки… о, да что ты хочешь… хватит, отпусти меня… Нет! Я хочу продолжать. В колыбели его любви, в этом море, в желании, я хочу плыть бесконечно. Потеряться в его руках… Вот. Сейчас. Я чувствую, она еще напряжена, нет, вот сейчас немного подалась… последнее движение в темпе несуществующей музыки, но от этого еще более прекрасной. Стук сердец и вздохи…

Неожиданно наступает тишина. О Боже, Джин, сейчас это произойдет… я чувствую аромат его дыхания, его желания. Я ищу губы Стэпа, его улыбку. И нахожу, и пропадаю в них, я хочу там укрыться, хочу, чтобы поцелуй был долгим-долгим, глубоким-глубоким, обволакивающим, и… и больше ничего.

* * *

Еще один стон, и теперь она моя. Странно думать об этом. Она моя, моя. Сейчас она моя, теперь моя. В этот миг она только моя. Вот какая вдруг мне пришла мысль. Моя. Моя навсегда… может быть. Но сейчас — точно. Сейчас — это любовь… в ней. И еще и еще раз, без передышки… Теперь она нежно улыбается, никаких рывков.

* * *

И именно в этот момент я его чувствую, это он, он во мне… Это длится одно мгновение. Один прыжок, ныряние наоборот… острая боль, дырочка в ухе, маленький татуаж, выпавший зуб, распустившийся цветок, сорванный плод, пробитый проход, падение на лыжах… Да, вот именно: падение в мягкий, холодный, белый снег, только что выпавший прямо с неба, и ты утонула в нем всем лицом, ты еще ползешь, смеешься, стыдишься, открываешь рот, набитый снегом, тебе смешно, тебе весело, это твое первое падение на спуске. В этот снег, мягкий и чистый, — вот что я чувствую в этот момент. Наконец-то. Он во мне, я чувствую его в животе. Помогите, на помощь! Но как это прекрасно. И я улыбаюсь, и отступает боль, чувства возвращаются, я наслаждаюсь удовольствием, этим легким укусом… мне хорошо, мне это нравится, я его хочу. Как будто внутри меня, начиная с этой минуты, выгравированы его инициалы.