Обескураженная Оля обратилась в милицию.

– Она что-то украла? – зевая, поинтересовался дежурный, ккоторому Оля попала, просидев час в очереди.

– Нет, – ответила она, – наоборот, зарплата завтра, это я ейдолжна осталась.

– Ну и чего тогда? – начал сердиться милиционер. – Может,она нахулиганила? Стекла побила?

– Нет.

– От меня тогда чего хотите?

– Она пропала!

– Найдется. Небось запила.

– Соня не алкоголичка.

– Все пьют, – философски заметил лейтенант, – прочухается ипридет.

– Она детей оставила!

– Так, насколько я понял, они у вас на воспитании?

Оля кивнула.

– Вот и воспитывайте, – отрезал мент.

Циля вернулась домой потрясенная. Целую неделю она думала,каким образом преподнести новость матери, но потом в ее семье случилосьнесчастье. У мамы заболело сердце, врачи диагностировали инфаркт. Циля осела вбольнице, про Соню она напрочь забыла.

После смерти мамы Циля перестала встречаться сродственниками. Судьба Сони ее не волновала, да и, честно говоря, ЦиляЯковлевна не испытывала к ней никаких светлых чувств.

– Я и про Леонида забыла, – сказала она мне, – только когдаего книги снова выходить начали, тогда и вспомнила. Все-таки он оченьталантлив!

– Вы хотите сказать, что Фомина начали переиздавать, –уточнила я.

– Да, – кивнула собеседница, – старые вещи выпустили и новыхмного. Он еще штук пятнадцать повестей написал, судя по всему, активноработает!

– Вы ничего не путаете? – осторожно поинтересовалась я,вспоминая безумного алкоголика, не способного вспомнить, сколько у него детей икак зовут его бывшую жену.

– Вы зайдите в книжный магазин, – посоветовала собеседница,– посмотрите на отдел фантастики!

– Цилечка, пошли обедать, – донеслось из коридора.

– Большое вам спасибо, – быстро ответила я, – еще двавопроса.

– У меня есть только пять минут, – недовольно протянулапожилая дама.

– Да, да, я вас не задержу. Вы говорили, что детский домнаходится в Козюлине?

– Верно.

– А директор Ольга Ивановна.

– Совершенно справедливо.

– Нет ли у вас ее телефона?

В глазах Цили Яковлевны запрыгали чертенята.

– Любезнейшая, – сладко проворковала она, – вы считаете, чтоможно хранить столько лет записи?

А? К тому же, учтите, сия Ольга Ивановна мне никто.

Нет, координат ее я Не имею.

Каждое утро у меня теперь начинается одинаково: берубаклажку и покорно, словно старая кляча, волокусь за водой. Путь до колодцапрям и прост, назад крив и непредсказуем и кончается всегда одинаково: мы сбидоном тараним изгородь, и я, вспахав носом грядки, становлюсь чумазой, кактрубочист. Я даже перестала нервничать по этому поводу, просто поняла:умываться, причесываться и чистить зубы лучше после того, как сделала запасводы на день. Все равно потом придется переодеваться, вытряхивать из волосветки и выплевывать набившуюся в рот землю.

Вот и сегодня, снабдив домашних водой, я побежала к станции,путь предстоял не слишком далекий, но извилистый: Пырловка – Москва – Козюлино.

Народу ни в той, ни в другой электричке не оказалось, и я сполным комфортом доехала до конечной цели, читая замечательныйкриминально-игровой роман доселе неизвестного мне автора Антона Леонтьева.Вообще говоря, я не слишком люблю произведения, авторами которых являютсямужчины. Как правило, в этих книгах слишком много секса и насилия, а мне такиесцены не по душе, но сегодня, торопясь на электричку, я забыла взять очереднуюСмолякову, и пришлось покупать томик на лотке, прямо на вокзале.

– Леонтьев, – орал продавец, – восходящая звезда, Леонтьев!

– Мне бы Смолякову, – робко заикнулась я.

– Бери Леонтьева.

– Спасибо, хочу Смолякову.

– Нету, хватай, что даю, тут вокзал, через пять минут лотокбудет пустой.

Пришлось купить произведение незнакомого автора, но оно меняне разочаровало, даже понравилось. Конечно, мужчина никогда не напишет так жехорошо, как женщина, но, поверьте мне, этот Леонтьев очень даже ничего. Хотя,может, под мужской фамилией скрывается дама? Слишком уж лихо и непредсказуемобыл закручен сюжет. У мужиков все обычно попроще, лично я уже в третьей главепонимаю, кто кого убил, и дальше читать просто неинтересно.

Сойдя в Козюлине, я увидела на привокзальной площади ларек испросила у торговца:

– Новая Смолякова есть?

– Продал.

– А Леонтьев?

Дядька протянул мне томик.

– Нет, – покачала я головой, – эту повесть я только-толькопрочитала.

– Других нет.

– Он только одну вещь написал?

– Почему?

– А где остальные?

– Так продал. Возьмите Анну Берсеневу, – предложил торговец,– классно пишет. У меня жена пять раз ее перечитывала.

– Я ее уже читала, – пригорюнилась я, – хоть и не фанаткалюбовных романов, но Анну Берсеневу люблю.

Эх, похоже, придется ехать мне обратно в тоске.

– Фантастику бери!

– Не читаю фэнтези.

– Ну это ты зря, – укорил меня продавец, – вот Фомин, онумер, правда, жаль. Но если не читала, возьми, у меня все его книгипредставлены.

– Как умер? – удивилась я, оглядывая ряд довольно толстыхкнижек.

– А не знаю, – отмахнулся торговец, – старый он, наверное,был, вот и откинул тапки! Во, «Сплетница» напечатала, купи, и все узнаешь!