из долгих жарких дней, - свиньи начинают беспокоиться. Мой приятель, который работает на канале, говорит мне, что есть какая-то новая банда под названием "Братья-мусульмане", которая ведет кампанию среди рабочих, заводит их всех вокруг злых неверных, говорит Джонни арабу, что он должен вести чистую и преданную жизнь, целыми днями читать Коран и Бог знает какую другую чепуху. В любом случае, в результате всего этого в рядах назревает восстание. Все еще далеко от того, что происходит на самом деле. Но это уже в пути.’

- Черт возьми, Хрюша, это чертовски неприятная перспектива, - сказал Фрэнсис, но в глубине души он был заинтригован. Он навел дополнительные справки, выяснил, что аль-Банна переехал в Каир, и написал ему, подписавшись "поклонником" и предложив финансовую помощь братству.

Хасан аль-Банна был крайне осторожен, опасаясь, что его заманивают в ловушку. Но когда за одним пожертвованием в пятьсот фунтов последовало другое, и полиция не ломилась в его дверь, он послал посредника на встречу со своим таинственным донором, и эта встреча сопровождалась личной встречей с самим Кортни.

‘Твоя помощь очень помогла мне,-сказал аль-Банна. - Послание Братства об освобождении и религиозных обрядах распространяется. У нас есть друзья по всей умме, как здесь, в Египте, так и в других местах. Мы говорим с ними, планируем вместе, готовимся вместе к джихаду. Посмотри на север, мой друг. Обратите внимание на жесты Черной Руки. Вы увидите, что ваши деньги покупают.’

Фрэнсис уже знал, что "умма" - это большая исламская община во всем мире, независимо от национальных границ. На Пасху 1936 года, когда арабы в Палестине, подстрекаемые воинствующей исламской группировкой, называвшей себя "Черная рука", сделали первые шаги к прямому восстанию против британского правления и тем самым объявили всеобщую забастовку, он понял, о чем говорил аль-Банна.

Но это было не единственное послание, которое принес ему лидер "Братьев-мусульман". ‘Ты не единственный житель Дар-аль-Хараба, империи неверных, которую мы называем домом войны, кто разделяет с нами общее дело,-сказал аль-Банна. - Другие согласны с нами, что наш величайший враг, даже превосходящий англичан, находится в Сионе. Они пришли ко мне с предложением помощи, как и вы, и я взял на себя смелость направить их к вам, полагая, что вы можете быть их другом, как и моим. Они скоро выйдут на связь.’

Вскоре после этого Фрэнсис Кортни был приглашен в качестве директора компании "Кортни трейдинг" на официальный прием в германское посольство, организованный по случаю визита германской торговой делегации в Египет. Он состоял из чиновников Министерства торговли и коммерции Рейха, сопровождаемых несколькими видными бизнесменами, почти все из которых, как заметил Фрэнсис, имели значок нацистской партии, прикрепленный к левому лацкану их смокингов.

Один из сотрудников министерства, представившийся как Манфред Эрхардт, поставил своей задачей познакомить Фрэнсиса с самыми влиятельными бизнесменами и разъяснить им, что "Кортни трейдинг" - это очень успешная, влиятельная и потенциально полезная компания, в которой Фрэнсис был очень старшим директором и акционером. "Герр Кортни может снабдить нас нефтью для наших фабрик, хлопком для наших фабрик и алмазами для наших любовниц", - сказал чиновник своим коллегам-делегатам, и последовавший за этим смех настроил их на очень позитивные и потенциально выгодные разговоры.

- Спасибо, - сказал Фрэнсис после паузы. - Это было чертовски любезно с твоей стороны. Мы могли бы потратить годы, пытаясь прорваться на немецкий рынок, и не достигли бы того, что сделал этот вечер.’

‘Мой дорогой друг, не думайте об этом, - ответил Эрхардт. ‘Насколько я понимаю, у нас есть общие друзья и общие интересы, которые – как бы это сказать – простираются за пределы мира коммерции, нет?’

‘Ах, да, я думаю, что да. Полагаю, вы следили за последними событиями в Палестине?’

- Конечно, с большим интересом. А теперь я не могу вас больше задерживать. Но я уверен, что сегодня вечером начнется партнерство между "Кортни Трейдинг" и Третьим рейхом, которое окажется выгодным для обеих сторон. И я также надеюсь, что в предстоящие недели и месяцы мы с вами сможем продолжить обсуждение вопросов, представляющих взаимный интерес.’

‘Значит, ты остаешься здесь, в Каире?’

‘На какое-то время, я думаю, да.- Он приветливо улыбнулся. ‘Как бы это сказал англичанин? Ах да ... ты еще не видел меня в последний раз, старина.’

Мистер Браун, несомненно, был человеком весьма высокого положения, поскольку он говорил очень небрежно и без всякого чувства хвастовства о своих встречах с премьер – министрами, начиная с Гладстона – мистер Браун был очень молод во время четвертой и последней администрации Великого человека-и кончая нынешним обитателем дома номер 10 по Даунинг-стрит Стэнли Болдуином. Его суждения были рассудительны, взвешенны, но не лишены определенной остроты. - Мистер Болдуин уже служил двум английским королям в первый год своего пребывания на этом посту, и меня нисколько не удивит, если в скором времени он будет служить Третьему, - заметил он однажды июньским вечером 1936 года за обедом за одним из лучших герцогских обеденных столов в Англии. Он приберег свое замечание до тех пор, пока дамы не вышли из-за стола, ибо, как он любил говорить, " глупо и даже несправедливо ожидать от представительниц прекрасного пола не только красоты, но и конфиденциальности.(По правде говоря, карьера мистера Брауна в значительной степени зависела от способности женщин извлекать секреты из безнадежно нескромных мужчин. Но тогда мало что в нем было таким, каким казалось.)

- Черт возьми, дружище, ты не можешь так говорить! - воскликнул герцог, подзывая лакея, чтобы тот налил ему еще портвейна. - Его Величество-молодой человек, еще в самом расцвете сил. Нет никаких оснований полагать, что он еще долго не проживет. Переживет нас всех, осмелюсь сказать.’

- При всем моем уважении, ваша светлость, я не предполагал, что король умрет, просто он больше не будет нашим монархом.’

Шесть месяцев спустя Эдуард VIII действительно отрекся от престола из-за любви к серийному прелюбодею, любовниками которого, если верить сведениям мистера Брауна, были германский посол в Лондоне Иоахим фон Риббентроп. На другом обеде, незадолго до Рождества, герцог, который был хозяином Брауна, сказал своим гостям: "я скажу вам одну странную вещь. Парень по имени Браун, сидящий прямо здесь, за этим столом, сказал, что Эдуард собирается отказаться от трона за несколько месяцев до того, как взлетел воздушный шар. Я отшлепал его, сказал, что он несет чушь. Ну, это просто