— Ну такразбудите его, — упрямо проговорил он.

Ему пришлосьдожидаться, пока наконец в трубке не послышался глухой со сна голос Джанни.

— Здравствуй,папа.

— Привет,сынок, — ласково поздоровался Петер. — Как у тебя дела? — В этуминуту он вновь увидел сына ребенком лет четырех-пяти, когда он повез его вВену покататься в парке Пратер на знаменитом «чертовом колесе».

— Нормально,а в чем дело? Тебя что-то не устраивает? — Джанни немедленно перешел воборону.

Петера многое неустраивало, включая, например, то, что вот уже полгода его сын никак не могсдать выпускной экзамен. Этот печальный факт Марианна не смогла утаить от мужа,но он решил не обсуждать его с сыном в телефонном разговоре.

— Наследующей неделе я еду в Штаты. Чисто деловая поездка. Ты бы не хотел менясопровождать? — предложил Петер.

— А я ужезапланировал поездку в Грецию, — капризно протянул Джанни. — Но еслиэто приказ, я поеду с тобой.

— Это всеголишь приглашение, — Петер решил не настаивать.

— Тогда япредпочитаю съездить в Грецию с друзьями, — обрадованно отозвался Джанни.

Петер тяжеловздохнул.

— Какпоживает твоя мать?

— Готовится кпоездке в Лос-Анджелес. У нее концерт с Зубином, — ответил Джанни,фамильярно называя знаменитого дирижера Зубина Мету по имени. Ему нравилосьнапоминать отцу о том, в каком изысканном кругу вращается его мать. — Онсам ее пригласил.

— Понятно.Пожелай ей успеха от моего имени. Когда же мы сможем увидеться? — спросилПетер.

— Ты невозражаешь, если я приеду на озеро в августе? — в знак примиренияпредложил Джанни.

— Я буду тебяждать, — сказал Петер и повесил трубку.

Потом он сделалеще несколько телефонных звонков, стараясь не вспоминать натянутый разговор ссыном, и наконец вновь вернулся к поиску информации в компьютере. Он изменилисходные данные и стал с нетерпением дожидаться ответа. И опять машина сообщилаоб отсутствии каких-либо сведений. Похоже было, что вилла Моретты не являетсясобственностью ни одной из швейцарских компаний. Отсюда напрашивалсяодин-единственный вывод: полученная от Марии информация была ошибочной.

И все женеобходимо было найти владельцев этого дома, чтобы начать поиск, которыйпозволил бы ему обнаружить связь между некими преступными группировками ипредставителями государственной власти.

Если Мария неошиблась, если ее подруга сказала ей правду, компьютер непременно должен былвыдать ему ответ.

Послышался стук вдверь. Это пришла Элиза Капочча, его секретарша. Сама она являлась уроженкойЦюриха во втором поколении, но ее семья была родом из Агридженто [40].

— Добрыйдень, синьор, — начала она, вынимая блокнот.

Штраус нацарапална листке бумаги адрес виллы в Болонье.

— Попробуйтеотыскать владельцев этой недвижимости. Я бьюсь над этим уже час, но все безтолку. Вроде бы речь идет о какой-то швейцарской компании.

Часа два онзанимался делами, прежде чем в кабинет вернулась Элиза Капочча.

— Я получилаинформацию, которую вы искали, синьор, — сообщила секретарша.

— И что же?

— Недвижимостьпринадлежит нам. То есть вам, синьор Штраус.

Петер похолодел.Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осмыслить новость,разорвавшуюся у него в мозгу подобно бомбе.

— Я хочузнать все подробности, — проговорил он наконец.

Вилла в Болоньебыла приобретена в 1965 году компанией «Блю билдинг», расположенной в Лугано.Агентство по сдаче внаем недвижимости находилось в Риме, на улице Кондотти, всамом центре города. Судя по документам, в данный момент вилла была арендованафирмой «Ориентал Карпетс», управляющим которой значился Антонино Катания.

— АнтониноКатания, — вслух повторил Петер.

— Я непонимаю, синьор, — растерянно произнесла Элиза Капочча. Она всегда ощущалатрепет в присутствии своего могущественного шефа.

— Попроситемоего пилота подготовить самолет. Я немедленно вылетаю в Рим, — приказалПетер.

Он думал в этуминуту о Марии, поруганной, избитой, истекающей кровью, брошенной умирать наобочине дороги. Какими глазами посмотрит она на него, если узнает, что бордельМоретты Моранди был его собственностью?

* * *

Когда он прибыл вримское агентство на улице Кондотти, на месте никого не оказалось, заисключением секретарши.

— Мне нуженДжулиано Манкузо, — сказал Петер, нервно растирая онемевший от напряженияподбородок.

— Вамназначено? — неприветливо осведомилась девушка, не поднимая глаз от бумаг,которые сортировала по ящикам письменного стола.

Петер чувствовалсебя усталым и расстроенным, ему хотелось как можно скорее прояснить дело.Ответ секретарши привел его в неистовство.

— Ничего мнене назначено, — пророкотал он, — но если через десять минут вы мне неразыщете и не доставите сюда Джулиано Манкузо, мой вам совет — соберите всесвои манатки и закройте эту дверь с той стороны.

— Да вы с умасошли! — завизжала девица. Она стала красной и уставилась на него в ужасе.

— Вот первыеразумные слова, которые я от вас услышал. Все верно. Я сошел с ума.

— Могу я, покрайней мере, узнать, кто вы такой? — спросила она, постепенно приходя всебя и вновь обретая привычный самоуверенный тон.

— ПетерШтраус.

— ПетерШтраус? — прошептала секретарша чуть слышно.

— Да, ПетерШтраус, хозяин этой лавочки, — уточнил он.

После несколькихлихорадочных телефонных звонков Джулиано Манкузо, дыша, как загнанный пес,ворвался в контору, захлебываясь извинениями и оправданиями. Как по волшебству,на большом столе перед Петером появились все документы, относившиеся к вилле МореттыМоранди.

— Ктоподписывал ежеквартальные чеки арендной платы?

— ВирджилиоФинолли, — пролепетал в ответ директор агентства.

— Однакодоговор об аренде был оформлен с фирмой «Ориентал Карпетс» Антонино Катании.Как же так? — продолжал допытываться Петер.

— Понятия неимею, — с убитым видом ответил Манкузо.

— ДокторМанкузо, дом в Болонье необитаем и пришел в запустение. Вам не кажетсястранным, что этот синьор Катания через посредство Финолли платит занедвижимость, которой не пользуется годами?

— Боюсь, мненечего вам сказать. Это прискорбный факт. Мы позаботимся о том, чтобыобследовать дом, и, в случае необходимости, потребуем возмещения ущерба. —Вы не позаботитесь ровным счетом ни о чем. С этой минуты решением проблемызаймусь я сам.