Но к тому времени Моггет уже перевалил через хребет. На бегу он старался не соприкоснуться ненароком с рукой молодого человека, удерживая ее как можно дальше от себя. Рука вздрагивала и тряслась, под кожей судорожно сокращались мышцы, от локтя до предплечья наливались густые темные синяки.

Позади Моггета гроза постепенно успокаивалась, гром стихал. Туман по краям все еще подсвечивали синие электрические разряды, но в самой его средине и хмарь, и грозовые тучи засияли ярко-алым.

Сэм поднялся с земли – обессиленный, изможденный и сбитый с толку. Медленно обернулся туда, где на расстоянии нескольких сотен ярдов в долину приземлились три Бумажнокрыла. Рядом с толпой южаков они казались совсем крохотными. Магические летательные аппараты, созданные из многослойной бумаги и магии Хартии, они скорее напоминали громадных птиц с ярким оперением.

Из трех Бумажнокрылов уже выбирались и пилоты, и пассажиры. Сэм смотрел на них во все глаза, не в силах поверить тому, что видит.

– Это ведь король и Абхорсен, правда, принц Сэмет? – спросил лейтенант Тиндалл. – Я-то думал, они погибли!

Сэм одновременно закивал, заулыбался и замотал головой. Безграничное облегчение захлестнуло все его существо. Он не знал, смеяться ли ему, плакать или петь, и ничуть не удивился, когда по щекам его потоком потекли слезы, а с губ непроизвольно сорвался смех. Ведь из сине-серебряного Бумажнокрыла показались не кто иные, как Оселок с Сабриэль. Живые и здоровые!

Один радостный миг – и опровергнуты все слухи об их гибели.

Но на этом сюрпризы не закончились. Сэм утер слезы, унял смех прежде, чем он перешел в истерику, и затаил дыхание: из ало-золотого Бумажнокрыла выпрыгнула юная девушка с иссиня-черными волосами и побежала к родителям, на ходу выхватывая сверкающий меч. Позади нее две светловолосые загорелые стройные и гибкие женщины выходили из зелено-серебряного Бумажнокрыла – несколько более степенно, но тоже не мешкая.

– Что это за девушка? – осведомился лейтенант Тиндалл с интересом, явно выходящим за рамки профессионального. – Я хотел сказать, кто эти дамы?

– Это моя сестра Эллимир! – воскликнул Сэм. – И две Клэйры, судя по виду!

Юноша кинулся было к вновь прибывшим, но, не пробежав и двух шагов, застыл как вкопанный. Ведь все и так уже спешат сюда, а его место здесь, рядом с Лираэль. Она все еще скована льдом, она все еще где-то в Смерти, бросает вызов неведомо каким опасностям. Осознание этого тут же вернуло Сэма с небес на землю. Мертвые бежали от Саранета в руках Абхорсена. Но они лишь прислужники настоящего Врага.

– Молнии стихли, – промолвил Тим Уоллах. – И грома больше не слышно.

Все дружно обернулись к хребту. В душе Сэма от недавнего облегчения не осталось и следа. Гром и молнии действительно прекратились, но туман клубился густо, как прежде. Только теперь его подсвечивали уже не синие электрические разряды, а ровное, пульсирующее алое сияние. С каждой секундой оно разгоралось все ярче, как если бы в долине за хребтом нарождалось гигантское огненное сердце.

Какое-то существо спускалось вниз по склону: жутковатый многорукий силуэт четко выделялся на фоне кроваво-красного свечения из-за хребта.

Сэм сжал меч и нащупал ветряную флейту. Что бы это ни было, это, похоже, не мертвый, – во всяком случае, юноша ничего подобного не ощущал. Но от неведомого существа разило горячей вонью Свободной магии, а направлялось существо прямо к нему, к Сэму.

И тут оно закричало знакомым голосом:

– Это я, Моггет! Я несу Николаса!

Туман взвихрился, и Сэм разглядел, что голос подает странный беловолосый и бледнокожий коротышка, которого он в последний раз видел на холме над Красным озером. Коротышка тащил на себе изможденное тело – очень может быть, что и Ника. Как бы то ни было, Моггет старался держать правую руку бедняги подальше от себя, а рука корчилась и извивалась, как щупальце, словно жила своей жизнью.

– Это еще что такое? – тихо спросил майор Грин, дав знак своим людям снова сомкнуть строй вокруг Лираэль.

– Это Моггет. – Сэм нахмурился. – Он носил такое обличье во времена моего деда. А это… это же мой друг Ник!

– Ну кто ж еще, как не Моггет! – заорал тот на бегу. – А где Абхорсен? И Лираэль? Надо торопиться: полушария вот-вот сольются воедино. Если оттащить Николаса подальше, осколок не сможет воссоединиться с ними и полушария так и не станут единым целым…

Речь его прервал душераздирающий вопль. Глаза Ника распахнулись, все тело напряглось, одна рука вытянулась в направлении долины и залива, точно нацеленное ружье. На кончике пальца на миг сверкнуло что-то яркое, ярче солнца, а затем в мгновение ока искрой улетело за хребет – так быстро, что не догонишь.

– Нет! – закричал Ник. На губах его выступила кровавая пена, пальцы тщетно хватали воздух. Но крик этот потонул в ином звуке – звуке, что изливался из алого сердца тумана за хребтом. В этом неописуемом вопле слились торжество, алчность и ярость. Вместе с ним к небесам взметнулся столп огня. Он поднимался все выше и выше и вот уже воздвигся над хребтом. Туман клубился вокруг него белесым плащом и постепенно испарялся.

– Свободен! – пророкотал Разрушитель. Это слово с воем пронеслось над зрителями, точно порыв жаркого ветра, иссушая глаза и рты. Звук летел все дальше, эхом отзываясь в далеких холмах, гудя над далекими городами, вселяя страх в сердца всех тех, кто его слышал, еще долго после того, как само слово угасло.

– Опоздали, – отметил Моггет. Он осторожно уложил Ника на каменистую землю и присел на корточки. Лицо и шея Моггета постепенно покрывались белесыми волосами, точно шерстью, кости сокращались и сжимались под кожей. Спустя минуту на месте карлика уже сидел маленький белый котик, а на ошейнике его позвякивал Ранна.

Но Сэм этого превращения даже не заметил. Он бросился к Нику и склонился над ним, одновременно выуживая из Хартии самые мощные исцеляющие знаки и мысленно выстраивая их в нужную последовательность. Не приходилось сомневаться, что друг его при смерти. Сэм чувствовал, как дух его ускользает в Смерть; по лицу Ника разлилась восковая бледность, губы пятнала кровь, на груди и на предплечье густо наливались синяки.

Руки Сэма не ведали покоя. С лихорадочной поспешностью он извлекал из Хартии все новые знаки, и в пальцах его разгоралось золотое пламя. Но вот принц осторожно возложил ладони на грудь Ника, вливая целительную магию в измученное тело.

Вот только заклинание не срабатывало. Знаки соскальзывали и угасали, под ладонями Сэма потрескивали голубые искры. Юноша выругался и попробовал снова, но все было тщетно. В Нике осталось слишком много Свободной магии, и она отражала любые чары.

Все, что удалось принцу, – это привести Ника в сознание, хотя бы отчасти. При виде Сэма тот улыбнулся, думая, что все еще в школе и не иначе как пострадал от стремительно летящего мяча. Но Сэм был одет не в белую крикетную форму, а в какие-то странные доспехи. А позади, вместо яркого солнца, клубился густой туман, и повсюду вокруг взгляд различал камни и чахлые деревья, а не свежескошенное поле.