А над ними собиралось громадное тлетворное облако, состоящее из пыли, пепла, пара и погибели. Оно поднималось все выше и выше, на тысячи футов, пока не расползлось гигантским грибом, закрыв мир своей тенью.

Первой пришла в себя Лираэль. Она открыла глаза. Повсюду вокруг черным снегом опадала зола; маленький пятачок неповрежденной земли в форме ромба казался островком посреди пустоши, где иссякли все краски, под небом, подобным пасмурной ночи, без единого проблеска солнца. Но потрясение оказалось не настолько сильным, каким могло бы быть. Ведь Лираэль уже видела это в прошлом, и мысли ее устремлялись в будущее, к тому, что им предстоит сделать. К тому, что предстоит сделать ей.

– Защищайтесь от жара! – прокричала она, пока остальные медленно поднимались на ноги и оглядывались по сторонам в смятении и ужасе. Девушка быстро призвала знаки защиты; они перетекали из ее сознания прямо на одежду и кожу. Только тогда Лираэль оглянулась в поисках оружия, которое, как она надеялась, Сэму все-таки удалось создать.

Сэм с озадаченным видом держал меч за лезвие – как если бы сам не понимал, что такое у него получилось. Он протянул свое творение девушке, и Лираэль не без страха взялась за рукоять. Меч изменился: это была уже не Нэхима. Клинок удлинился, лезвие сделалось заметно шире, из навершия исчез зеленый камень. На металле повсюду мерцали знаки Хартии, а сам металл поблескивал серебристо-алым, как если бы его искупали в каком-то экзотическом масле. «Это меч палача», – подумала Лираэль. Надпись на лезвии осталась прежней. Или нет? Точные слова отчего-то позабылись. Теперь письмена гласили: «Помни Нэхиму».

– Ну что, получилось? – спросил Сэм. Он был смертельно бледен от пережитого потрясения. Юноша посмотрел мимо девушки на долину, но так и не смог разглядеть ни южаков, ни майора Грина и его людей. Слишком много пыли, слишком мало света. Но сколько бы Сэм ни напрягал слух, не было слышно ни стонов, ни криков о помощи. Принц опасался худшего. – Я сделал все, как ты говорила.

– Да, – хрипло отозвалась Лираэль. В горле у нее пересохло. Меч ощущался как тяжкое бремя в ее руках – и еще более тяжким бременем на сердце. Когда… если… они скуют Оранниса, с помощью этого оружия она рассечет его надвое, ибо ни одни оковы не способны долго удерживать Разрушителя, пока сам он цел и невредим. Этот меч способен рассечь Оранниса надвое, но лишь ценою жизни того, кто им владеет.

Ценою ее жизни.

– У всех есть колокольцы? – быстро спросила девушка, пытаясь отвлечься от страшных мыслей. – Сабриэль, пожалуйста, отдай Бельгаэр Сэму и научи его сковывающему заклинанию.

Не дожидаясь ответа, девушка первой двинулась через взорванный хребет на другую его сторону, вниз, сквозь огонь, по изрытому склону, через кучки золы и лужицы остывающего металла. Вниз, к берегам пересохшего залива, где Враг наслаждался кратким отдыхом перед тем, как примет третье воплощение, обладающее еще большей разрушительной силой.

Маленький отряд мрачно следовал за девушкой, каждый держал в руках по колокольцу, и каждый снова и снова повторял в уме заклинание, которому научила всех Лираэль.

Чем ближе они подходили, тем сильнее в удушливом дыму ощущался смрад Свободной магии. Едкая вонь разъедала легкие, волнами накатывала тошнота. Этот запах пробирал до костей, но Лираэль, невзирая на дурноту и боль, не замедляла шага, а остальные спешили за нею, борясь с подступающей к горлу желчью и желудочными спазмами.

Облако пара откатилось назад, как и туман, а повисшее в небе облако окутало долину тьмой, превратив день в ночь, так что Лираэль отыскивала путь только благодаря внутреннему чутью: шла туда, где ощущала себя хуже всего, не сомневаясь, что таким образом выйдет к сфере, являющейся сердцевиной Разрушителя. Девушка знала: если они замешкаются, отыскивая тропу более привычным способом, то очень скоро увидят вдали новый огненный столб. И этот маяк явится знаком того, что все погибло.

И тут внезапно взгляду открылся шар из жидкого пламени – очередное воплощение Разрушителя. Сфера висела в воздухе прямо перед Лираэль, и на гладкой глянцевитой поверхности темные струи чередовались с языками огня.

– Встаньте вокруг него кольцом, – скомандовала Лираэль. Голос ее звучал еле слышно в этой бездне хаоса, среди тумана и тьмы. Она взяла Астараэль в левую руку, поморщившись от боли. Во всей этой безумной спешке девушка совершенно позабыла о полученном от Хеджа ударе. Времени заняться синяком опять не было, но в голове у девушки промелькнула мысль: ведь очень скоро это будет уже не важно. Меч покоился на ее правом плече, готовый нанести удар.

Не говоря ни слова, ее спутники – ее семья, прежняя и новая, подумала Лираэль с тоской, – рассредоточились, образовав кольцо вокруг сферы из тьмы и пламени. Только тогда девушка осознала, что не видела Моггета с момента начала разрушения, хотя кот явно сидел внутри защитных ромбов. А теперь вот исчез бесследно. И в сердце девушки всколыхнулся новый страх.

Круг замкнулся. Все взгляды обратились на Лираэль. Она глубоко вдохнула и закашлялась: жгучая Свободная магия разъедала ей горло. Но не успела девушка опомниться и начать заклинание, как сфера принялась расти и выпустила алые щупальца пламени. Хищно подрагивая, они потянулись к кругу Семерых, точно тысяча длинных языков, алчущих отведать их плоти.

Огненные щупальца извивались и корчились. Ораннис заговорил.

– Итак, Хедж подвел меня, ну да чего и ждать от таких слуг, – проговорил Ораннис. Голос его, резкий и всепроникающий, тем не менее звучал не громче шепота. – Хедж сгинул – как должно сгинуть всему живому, пока безмолвие не окружит меня вечным покоем посреди пылевого моря. Ныне же явились новые Семеро, и всем им не терпится вновь запереть Оранниса в металле глубоко под землей. Но смогут ли Семеро, чья кровь настолько размыта, чья сила так уменьшилась, возобладать над Разрушителем, последним и могущественнейшим из Девяти?

Ораннис умолк. На мгновение повисла жуткая гробовая тишина. А затем Разрушитель произнес два слова, от которых, словно от звонкой пощечины, содрогнулись все те, кто стоял в кругу.

– Думаю, нет.

Слова эти прозвучали так властно, что никто не мог ни пошевелиться, ни заговорить. Лираэль нужно было произнести сковывающее заклинание, но в горле у нее внезапно пересохло, а руки и ноги словно налились неизбывной тяжестью. Девушка отчаянно боролась против обездвижившей ее силы, и подмогой ей стали боль, пронзающая руку, и потрясение, которое она испытала при виде умирающего Ника, и страшная картина разрушений.

Язык ее чуть шевельнулся, девушка отыскала во рту малую толику влаги. А Ораннис уже тянулся к кольцу Семерых, огненные щупальца уже норовили обвиться вокруг безумцев, дерзнувших сразиться с Разрушителем.

– Я выступаю против тебя как Астараэль, – прохрипела Лираэль, вычерчивая знак Хартии острием меча. Сияющий символ повис в воздухе, и огненные щупальца чуть отпрянули.

Этого хватило, чтобы освободить остальных и начать сковывающее заклинание. Сабриэль вычертила мечом новый знак и воскликнула: