активны и любознательны. И безо всякого упрямства. Да, есть доля безответственности и бесцеремонности, но это с лихвой окупается энтузиазмом и нестандартным подходом.

— Профессор, сами себя не похвалим, так никто не похвалит, — проговорил Гун.

Казалось, хорошее настроение было у всех и по-другому быть не может. Но вдруг Нув заметил грустную девушку за своим столом. Он всплеснул руками:

— Тиша, что случилось?! Да на тебе лица нет. Почему?

Девушка прошептала:

— Я вспоминаю о Юле и мне его постоянно не хватает.

В ее голосе слышалось столько страдания, что профессор не удержался — он вскочил с места и, подойдя к Тише, принялся ласково гладить ее по голове:

— Ничего, восстановим тебе Юла, слышишь? Успокойся!

Тиша посмотрела на Нува. В ее огромных глазах стояли слезы.

— Я сам попрошу Аму восстановить его как можно быстрее, — добавил ученый.

— Но вы говорили, я буду его только вспоминать. Всю жизнь, — запинаясь, проговорила Тиша.

Нув почувствовал себя неловко. Он ответил:

— А разве все время, которое вы не вместе, является таким уж маленьким? Разве оно не равно целой жизни и разве в этом заложено противоречие?

— Нет, оно тянется долго, — покачала головой Тиша.

— Ты будешь вспоминать его в прошлом, я ведь это имел в виду. Но ты не потеряешь будущее с ним. Ты никак не можешь потерять то, что обязательно случится.

— Профессор, вы говорите, полагаясь на логику или на чувство?

— Я говорю, как чувствую. Пусть у меня и нет теперь дара предвидения, да и сомневаюсь, что он был таким уж сильным, но чувства — это великая вещь!

— Ваш дар был достаточно сильным, — сказала девушка с четырьмя руками.

Все посмотрели на нее.

— Идда, я это уже слышал, — понурил голову Нув.

Глава 50

Седьмой час кряду ураганный огонь извергался из беспилотников Весты и гигантского корабля «Непобедимый». Массированные удары зарядов и молний били по Меркате, приводя к чудовищным разрушениям на ее поверхности. Казалось, сама судьба отдает должок за людей, которые пережили точно такие же удары по астероиду.

«Чего нейросеть не предусмотрела, так это защиты своих цехов. Мы свалились как гром среди ясного неба», — раздумывал Ван, наблюдая за цифрами на приборах в отсеке.

Большая часть цехов уже была разрушена, и маршал видел: их удары чрезвычайно эффективно подрывают производственный потенциал врага. Но радоваться все-таки было преждевременно. Несмотря на яростный огонь сотен тысяч кораблей, нейросеть не собиралась сдаваться. Поднявшиеся с Меркаты военные машины нейросети отвечали космофлоту астероида и гигантскому кораблю ураганом залпов.

Командующий вторжением Ван спросил:

— Сколько потерь у нас и у противника?

Патриция уже проснулась и расположилась на сиденье рядом. Но вопрос был не к ней. Из второго отсека послышался голос Ерума:

— Мы потеряли сто тысяч беспилотников. Противник — сто пятьдесят.

— Ага. Вот что значит эффект неожиданности, — удовлетворенно проговорил Ван.

— По нашим подсчетам нейросеть располагает еще семью сотнями тысяч единиц техники. Сюда входят и машины, которые могут сойти с конвейера противника за оставшееся время в до сих пор работающих цехах. Но принимая в расчет меньшие потери с нашей стороны, а еще помощь «Непобедимого» и плазмоидов, с трудом верится, что мы можем проиграть, — сказал молодой генерал.

— Почему можем проиграть? — не поняла Патриция.

— Не почему. Это просто вероятность, — сказал генерал.

— Нет уж. Избавьте меня от вероятностей! Никакого проигрыша не будет, — уверенно заявил маршал.

— Никто и не спорит, — завершил тему Ерум и отключился.

«Еще молодой и многого не понимает», — подумал про него Ван.

Он придвинулся к Патриции и спросил:

— Как ты спала? Тебе что-нибудь снилось?

— Нет. Я давно не вижу снов, — призналась она.

— Почему? Разве так бывает?

— Ну, — вздохнула она, — учитывая мой военный опыт на Эриде, наверное, мозг не пропускает эти картины из-за того, что они окажутся слишком кошмарными.

— Хм, а мне, наоборот, начали сниться кошмары. А я бы так хотел, чтобы приснилась красота, — и с этими словами маршал поцеловал Патрицию.

Она поцеловала его в ответ. Впрочем, на этом они остановились. Маршал отодвинулся от Патриции, наблюдая за вторжением на корабельных экранах и следя за приборами.

Несмотря на огромные потери сторон, все еще больше миллиона машин продолжали бои. Но система «Смерч» и аннигиляторы готовили полный разгром техники неприятеля в течение четырех-пяти часов.

Тем временем где-то позади плотных рядов беспилотников, кружащих над Меркатой, дрейфовал космолет с Петром, Мартином и Коб на борту.

— И что, хотите сказать, мы будем ждать несколько часов?! — громогласно спросил Петр, показывая на обзорный экран. — Видите, бои в самом разгаре.

— А можно и подождать, пусть беспилотники расчистят место, — предложила Коб.

— Куда мы спешим? — риторически спросил Мартин.

Но Петр прогремел:

— К черту ждать! Для чего мы все бросили и прибыли сюда? А если это затянется, мы так и будем здесь висеть. Нет, нам пора лететь и помогать беспилотникам!

— Но зачем, какой в этом смысл? — спросила Коб.

— Мы обязаны участвовать и побеждать! — зарычал Петр, чувствуя несогласие товарищей. — Как раз испытаем в бою нашу машину.

Мартин и Коб еще немного посопротивлялись, но вынуждены были согласиться с Петром. И космолет стал набирать скорость, догоняя отдалившиеся беспилотники.

Космолет достиг летящих плотным ордером беспилотных кораблей, и встроился в боевой порядок. Каждая группировка беспилотников совершала конкретный маневр против неприятеля. Спустя полчаса группировка, в которой находился космолет, отделилась от общего ордера и с ускорением полетела в сторону летящей навстречу вражеской эскадре. Спустя пару минут черноту космоса разорвали тысячи лазерных струй и молний «Смерча». Еще через пять минут с обеих сторон включились аннигиляторы. Противники яростно поливали друг друга из всех орудий.

Космолет вынырнул из обломков, которые разлетелись в результате попадания «Смерча», и произвел сразу пять выстрелов из аннигиляторов. Ближайшие к нему машины противника моментально превратились в слепящие пятна света. Но вот свет померк — и на его месте осталась зияющая пустота… впрочем, она была тут же заполнена подоспевшими сзади кораблями неприятеля.

Петр лично управлял аннигилятором из огневого отсека. Он снова нажал на запуск боеприпаса из антиматерии, но орудие почему-то молчало.

В их космолет то и дело попадали заряды неприятеля, но пока их сдерживало силовое поле.

— Черт возьми, почему не стреляет! — рявкнул Петр.

Из главного отсека, где находились Мартин и Коб, по системе связи послышалось:

— Боеприпасы исчерпаны, они не бесконечны.

— Мартин, подойди сюда и покажи, как включается «Смерч»! — прокричал эридянин.

Через минуту Мартин уже был в огневом отсеке.

— А зачем тебе включать его, может, лучше перевести в автоматический режим?

— К черту автоматику, в гробу