Южным соседом Польши была вовсе не Австрия в собственном смысле этого слова. На протяжении XVIII в. это слово продолжало официально обозначать только немецкие земли в Восточных Альпах, которые с конца Средних веков были основными наследными владениями Габсбургов. В эти земли также входили некоторые итальянские территории и целый регион, населенный народом словенцев и протянувшийся до самого побережья Адриатического моря и границ Венецианской республики. Так как словенцы были лишены всякой исторической роли, австрийские провинции в целом едва ли можно было считать частью Центрально-Восточной Европы, но они были теснейшим образом связаны с ее историей, на которую они оказывали большое влияние благодаря своему союзу с Чехией и Венгрией.

Этот союз изначально носил просто династический характер благодаря австрийским эрцгерцогам, которые одновременно были правителями этих двух королевств. Однако на оба этих королевства все большее влияние оказывала общая политика Габсбургов. Сеймы Венгрии и Чехии не только перестали отрицать наследные права своей немецкой династии, но и в 1720 и 1723 гг. признали Прагматическую санкцию, то есть наследное право Марии-Терезии на все земли, оставленные ей ее отцом Карлом VI – последним представителем рода Габсбургов по мужской линии. По этому же самому акту все владения Габсбургов были объявлены неделимыми, и им была обещана помощь в борьбе с внешней агрессией. Новая династия Габсбургов-Лотарингских, которая принадлежала к дому Габсбургов только по женской линии, была признана в Чехии и Венгрии, а также на Erbländer (нем. коренные территории) Австрии.

Но императрица – так стали называть Марию-Терезию после того, как ее довольно малозначащий муж Франц I Стефан Лотарингский был выбран в 1745 г. императором Священной Римской империи, – хотела достичь большего. Того же с гораздо большими энергией и безжалостностью хотел и ее с Францем сын и наследник император Иосиф II, который после смерти своего отца в 1765 г. стал соправителем своей матери в Австрии. Они оба пытались объединить королевства Чехию и Венгрию с Австрией под общей централизованной властью и посредством общей культуры, которая была преимущественно немецкой. Этот процесс проходил одинаково в обоих королевствах, но не без характерных особенностей в каждом из них, которые отчасти были следствием их разного географического положения.

В Чехии произошло восстание против Марии-Терезии или, скорее, отступничество от нее в первые годы Войны за австрийское наследство, но не по каким-либо религиозным или национальным причинам. Просто непосредственными соседями этих чешских земель были все враги молодой королевы в Германии. Из них герцог Баварский вторгся в собственно Чехию, был признан большей частью знати королем и с помощью Франции удерживался на троне до 1743 г., пока Мария-Терезия не была наконец коронована в Праге. Она предусмотрительно не стала применять слишком суровые репрессии, но после тщательной подготовки в 1749 г. решила объединить свои австрийские и чешские владения под единой администрацией. Богемская (Чешская) канцелярия, функционировавшая в Праге и укомплектованная главным образом чешскими чиновниками, символизировала единство и автономию чешских земель; и теперь она была упразднена. Одновременно упразднив австрийскую канцелярию в Вене, императрица создала новое ведомство (Directorium in publicis et cameralibus), власть которого простиралась и на Австрию, и на Чехию, но его штаб-квартира находилась в Вене. Это ведомство имело определенно немецкий характер. Верховный суд теперь тоже был один для этих двух регионов и находился под прямым контролем короны.

Действительно, во время опасного кризиса – Семилетней войны – пришлось сделать незначительные уступки, и в 1761 г. это новое ведомство получило двойное название – Австро-Венгерская канцелярия (Hofkanslei). Но растущее влияние Иосифа II и, наконец, его восшествие на престол после смерти Марии-Терезии в 1780 г. положили начало эры особенно жесткой централизации и германизации, которым в Чехии способствовали длительный упадок национальной культуры и отказ от родного языка высшими сословиями. Император – типичный представитель так называемого просвещенного абсолютизма, благоприятного для религиозной толерантности, улучшения судебной системы и частичного освобождения крепостных крестьян, – оттолкнул от себя даже тех, кто извлек выгоду из его решений путем навязывания немецкого языка не только по каким-то национальным причинам, но и в интересах языкового (лингвистического) единства.

Консервативная оппозиция, хотя и наладила уже контакты с зарождающимся движением чешского национального возрождения, была главным образом заинтересована в защите традиционных государственных прав Чехии и привилегий сейма, который действительно отчасти вернул себе свое историческое влияние за два года правления Леопольда II (1790–1792) – брата и преемника Иосифа II. Но при Франце II тенденция снова стала обратной, так что конституционные реформы уходящего века были лишь прелюдией полного слияния всех владений Габсбургов в одну Австрийскую империю, провозглашенную в 1804 г.

В это объединение должна была войти и Венгрия, но в отличие от в основном германизированных территорий богемской (чешской) короны, которые были частью Священной Римской империи и положение которых пострадало от потери почти всей Силезии, Венгерское королевство и его знать, приверженная национальным традициям, смогли организовать гораздо более сильное сопротивление. Чтобы погасить в них стремление к независимости, следовало использовать более тонкие методы.

Это сопротивление венгров уже не было вооруженным восстанием, как в начале XVII в. Сатмарский мир, заключенный в 1711 г. между военачальниками императора и Ференца II Ракоци, который отправился в изгнание и умер в Турции в 1735 г., обещал общую амнистию и уважение конституционных прав. За этим последовал период относительного спокойствия и компромисса, и Мария-Терезия в критический момент начала своего правления получила воодушевленную поддержку венгерской аристократии в борьбе с иностранными агрессорами. Она никогда не забывала об этом и всегда проявляла гораздо больше симпатии к венграм, нежели к чехам.

Однако даже при ней оставались экономические и социальные проблемы в период, называемый периодом восстановления после долгих лет войн с Турцией. И в этой области императрица прекрасно понимала самые насущные потребности Венгрии и дала этой стране прямой доступ к морю, присоединив хорватский порт Риека (Фиуме) к собственно Венгрии в качестве corpus separatum (лат. отдельный элемент). Но колонизация, которую она официально поощряла в разоренной стране, учредив в 1766 г. специальный комитет по колонизации в Вене, привела в Венгрию главным образом немецких поселенцев и тем самым значительно увеличила численность немецкого меньшинства. В то же самое время росло также значение сербской и румынской групп населения. Сербов было особенно много в южных приграничных районах, и над ними, которые были последними освобождены от власти турок, поставили военную администрацию. В 1741 г. православный патриарх сербский в Ипеке (Пече) перенес свою епархию в Карловицы[58], теперь на территории Венгрии, где он стал религиозным и политическим предводителем сербского населения. В Трансильвании православные румыны заключили религиозный союз с католической церковью вскоре после установления правления Габсбургов в 1700 г. и составляли большинство населения в провинции, которая оставалась отдельной административной единицей; как и другие национальные группы, Вена легко могла натравить их на венгров. А так как немадьярами было в основном крестьянское население, эта проблема была неотделима от общих вопросов в отношениях землевладельцев и крестьян, положение которых Мария-Терезия уже попыталась улучшить посредством своего Urbarium (нем. кадастр) от 1767 г.