Жена начала увлеченно рассказывать о том, что они рисовали,и кабинет вокруг Крапивина растворился. Денис шел рядом с Полиной, бережноподдерживая ее под руку, выбирая на тротуаре сухие места (всю зиму он паническибоялся, что она поскользнется на льду), и слушал ее голос, вдыхал арбузныйзапах апреля, швырнувшего щедрой россыпью несколько ярких солнечных дней,окончательно разбудивших город.

– А день сегодня невероятный, – сказала она, огибаянеуклюже забравшуюся на тротуар грязную машину, – такой звенящий, и вездесолнце. Столько света... Я отвыкла от него за зиму, иду и щурюсь.

Денис Крапивин сощурился следом за Полиной, поймал вблестящей поверхности стола, словно в тонком слое подмокшего льда, отражение еефигуры.

– А что у тебя? – спросила она, и Крапивин знал, чтоэто не дежурный вопрос.

– Сегодня пришел довольный Паникеев и сообщил, что завелщенка, – сказал он и усмехнулся. – Показывал фотографии.

Он стал вспоминать Паникеева с его собакой, описывать вдеталях, чтобы Полина ясно представила все – так же, как видел он сам. Крапивинне задумался о том, что еще год назад никому из коллег не пришло бы в головупоказывать ему фотографии щенка и делиться впечатлениями о том, как тотваляется на диване, подставляя хозяину плюшевый живот.

«А выбирал он его так... – слушала Полина, идя по улицеи задерживаясь взглядом на коляске, которую катила перед ней длинноволосаядевушка... – Ключи уронил перед его носом, представляешь! А тот...»

Коляска завернула за угол, Полина остановилась передсветофором.

«Тогда заводчик его спросил, где он об этом прочитал...»

Она улыбалась, сама того не замечая, воспринимая несущиесямашины как длинные цветные линии, из которых складывался ежесекундно меняющийсярисунок. В голове ее, возникнув ниоткуда, негромко зазвучала мелодия песенки«Битлз», которую очень любил Коля, – о том, как кто-то пойдет за солнцем водин прекрасный день. «Однажды, проснувшись, ты не найдешь меня. Вчера былдождь, поэтому сегодня я пойду следом за солнцем», – мурлыкала она просебя, слушая Дениса.

«А потом они придумывали ему имя – укороченное, полное унего есть, но какое-то непроизносимое»...

Рисунок из цветных линий замер: машины встали. Полинаперебежала дорогу, глядя на зеленого человечка на светофоре, и остановилась наостровке между двумя потоками.

«Если вечером приду пораньше, можем с тобой фильмпосмотреть...»

Голос мужа стал затихать, словно он отошел от нее, нопо-прежнему продолжал рассказывать. В мире, окружающем беременную Полину,что-то неуловимо менялось, и она застыла на месте, прижав к себе сумку сбатоном, пытаясь понять, что происходит.

«Хвалили в рецензиях... если хочешь, я куплю на обратномпути», – еле слышно сказал где-то вдалеке Крапивин.

Мир оставался солнечным, но радостное настроение Полиныисчезло. На нее неожиданно накатила волна тошноты, и она судорожным жестомприжала руку к горлу. Что происходит?

«Швейцманы, – сказал далекий Денис, – приглашалинас к себе в выходные. У них очередной сабантуй по поводу...»

Негромкая песенка звала за собой. Полина качнула головой,пытаясь избавиться от нее, но мелодия не исчезла. Она заполнила собой всевокруг, и ей показалось, что даже прохожие на той стороне улицы движутся в тактмотиву. Режущий сигнал заставил ее вздрогнуть, и Полина, нервно сглотнув,посмотрела на красного человечка. Ей показалось, что она стоит на островкеслишком долго, и давно пора бы загореться зеленому, но он никак не загорался, иот этого ей стало не по себе.

«Сенька говорит, Рита после защиты первым делом»...

– Денис, я тебе перезвоню, – прервала его Полина,быстро спрятала телефон в карман, непроизвольно положила руку на живот, защищаятого, кто спал внутри. «Нервы, у беременных часто шалят нервы. Это бывает,сейчас пройдет».

– Сегодня я пойду следом за солнцем, – негромкопроизнесла она про себя на английском, глядя в зеркальную витрину торговогоцентра на противоположной стороне улицы.

От произнесенных ею слов что-то сдвинулось. Полина увиделадве витрины: одну – реальную, вторую – призрачную, будто наложенную на нее. Вреальной отражались машины, светофор, здания напротив...

В призрачной отражался рыцарь, стоящий за ее спиной.

Полина понимала, что на таком расстоянии не смогла быразглядеть его, но, не отдавая себе отчета в том, что происходит, другимзрением видела, что в руке у рыцаря длинное хрустальное копье, а его кольчугасветится, будто вырезанная мастером изо льда, в котором голубовато просвечиваетсолнце.

Рыцарь покачал головой – призрачный шлем наполз ему на бровии явно был великоват – и шагнул вперед. Протянул руку, провел сверху вниз,будто рисуя ладонью – и перед Полиной возник ледяной заслон; она ощутила, каквзметнулась, выросла из ниоткуда зубчатая стена с остроконечными башнями,тонкая, как лист, от которой дохнуло зимним холодом. Сквозь заслон онапо-прежнему видела машины, пешеходов, собравшихся на другой стороне улицы,нетерпеливо перетаптывающихся в ожидании зеленого сигнала светофора, и зданиеторгового центра с раздвоившейся витриной.

Полина попятилась, развернулась и так быстро, как толькомогла, пошла с островка, ощущая, как колотится сердце и леденеет спина. Машинпочти не было, но она остановилась только тогда, когда оказалась на тротуаре.Обернулась – и заметила длинноволосую девушку с коляской, несколько минут назадсвернувшую в переулок. Сейчас та стояла рядом и собиралась переходить.

– Стойте! – Полина схватила ее за руку, и девушкавздрогнула. У нее было совсем юное лицо с круглыми, как у птицы, глазами, иярким матрешечным румянцем. – Прошу вас, постойте!

В ее умоляющем лице, обращенном к девушке, было что-тотакое, отчего та подчинилась. В круглых глазах мелькнуло недоумение, девушкахотела что-то сказать, но ее отвлек громкий крик, и она отвела взгляд отстранной беременной женщины с перепуганным лицом.

«Газель», на большой скорости подъезжавшая к переходу, резкозатормозила, вильнула, ударившись в соседнюю машину, закрутилась на мокромасфальте и под визг тормозов, сигналы и крики вылетела на островок, где должнабыла стоять Полина. Фигурка водителя, словно кукольная, мотнулась вправо, имашина со страшным скрежетом врезалась в столб.

В тот же миг зубчатая стена рухнула, развалившисьсверкающими осколками, и в отражении витрины Полина увидела, как тает за ееспиной рыцарь, все это время стоявший с копьем наперевес. Солнечный лучотразился в его шлеме, рыцарь дотронулся до ее плеча, улыбнулся – и исчез. Стого места, где он стоял, вверх, до края крыши, протянулась тонкая дорожка –будто сотня солнечных зайчиков выстроилась друг за другом.

А в следующую секунду мир вокруг Полины вернулся в прежнеесостояние. Возле машины копошились люди, на лице девушки, стоящей рядом,застыло недоверчивое удивление, словно она не могла понять, что произошло. Вкармане звенел телефон.