– Тридцать восемь? – удивленно спросила она, сосчитав звезды на флаге.

– 1876 год, когда добавили Колорадо. Я родом из этого штата, – мастер-сержант сделал глубокий вдох через нос. – Мэм, если вы хотели о чем-то поговорить…

– Мне позвонили сегодня утром. Насчет крушения самолета на Аляске. Ну, звонят мне, положим, всю неделю, но этот звонок поступил от начальника канцелярии Белого дома. Как, бишь, зовут этого жучилу?

– Гэлен Гиббс.

– Вот-вот. Звонит мне каждые несколько часов, требует отчета о проделанной работе.

– Мне он звонит каждые несколько минут.

Сюй, оторвав взгляд от флага, усмехнулась.

– Поэтому можете себе представить мое удивление, когда Гиббс позвонил мне сегодня утром в полшестого утра и спросил, почему не готов заключительный отчет о вскрытии. Не только вскрытии главы Библиотеки Конгресса, но и всех остальных пассажиров самолета – Клиффорда Эдди, Роуз Маккенберг и Амедео Вакки. Сказал, что ни один отчет до сих пор не подан. Странно, не правда ли? Наши медэксперты обычно скрупулезны на этот счет. Отчеты полагалось ввести в систему сразу же. Но почему-то не ввели.

Мастер-сержант сидел и молчал, сложив руки перед собой на столе – как в молитве.

– А теперь представьте себе еще большее мое удивление, когда я спросила доктора Синклера об отчетах, а он сказал, что… отдал их вам, Фрэнсис. Что вы лично запросили у него отчеты обо всех жертвах, даже о директоре Библиотеки Конгресса.

– Мэм, расследование поручено вести мне. Я имею полное право их просмотреть.

– Просматривайте. Но только после их подачи. Вы можете прочитать их в компьютере, как все остальные.

– Я вас понял, мэм. Но поймите и вы меня: ввиду последних событий на базе я предпочел бы читать оригиналы и больше не доверяю тому, что выкладывают в сеть.

– Это что еще значит?

– Это значит, что мне страшно надоело ходить вокруг да около, мэм. Мы оба понимаем, о чем вы просите. Когда тело Нолы Браун доставили с Аляски, оказалось, что это вовсе не мисс Браун. Клиффорд Эдди, Роуз Маккенберг и Амедео Вакка тоже не те, за кого себя выдавали, не так ли? Вы это знали с того самого момента, когда погибших обложили льдом и отправили к нам.

Теперь настал черед полковника Сюй стиснуть телефон, словно она хотела его придушить.

– Кроме того, мэм, вам хорошо известно: когда дело касается неоконченного расследования, я не имею права делиться результатами.

Сюй хотела было что-то возразить, однако сдержалась. После паузы она заговорила снова:

– Фрэнсис, когда людям говорят, что здесь командую я, они подразумевают, что я человек серьезный, ведь смерть – не смешная штука. Я же со временем поняла, что в Довере то и дело случаются комичные вещи – мертвецы пукают, при бальзамировании у трупа встает член. Чем не повод для смеха? Но если взять ваш осуждающий тон, Фрэнсис, в нем нет ничего смешного. Вы следите за ходом моей мысли? Если вы измените в этом отчете хоть слово, вы нарушите закон.

– То есть вы не видите проблемы в том, что наш мед-эксперт подделывает отчеты? Вы это сами придумали или получили приказ сверху?

– Я вас предупреждаю – умерьте вашу прыть. Вы же военный человек.

– Не просто военный – морпех.

Сюй закатила глаза.

– Фрэнсис, оставьте бахвальство при себе. Вам не следовало брать этот отчет прежде, чем его доставили мне!

– Вы обвиняете меня? Это вы вмешиваетесь в неоконченное рас…

Раздался громкий звонок. Телефон Пушкаря. Мастер-сержант покосился на номер абонента. Номер был ему знаком. Полковнику Сюй, которая успела его заметить, тоже.

202-406 и код зоны. Секретная служба США.

– Почему они звонят вам? – поинтересовалась Сюй.

Мастер-сержант не ответил.

Дзы-ы-ынь.

– Отвечайте на звонок, – велела полковник.

Пушкарь не притронулся к телефону.

Дзы-ы-ынь.

– Фрэнсис, отвечайте на звонок. Я вам приказываю!

Дз…

Рука полковника коброй метнулась к кнопке громкой связи.

– Говорит полковник Сюй. Кто это?

– Терри О’Хара, Секретная служба, – зазвучал сильный, решительный голос. – Мне нужен сержант Сте-ранко.

– Сержант вас прекрасно слышит. Он – мой подчиненный. Чем мы могли бы вам помочь, агент О’Хара?

Звонящий сделал небольшую паузу.

– Мэм, я не уверен, что вы в курсе насчет объекта нашего розыска. Мы считаем, что объект проник через систему безопасности.

– Проник? Куда? – переспросила Сюй.

– На базу. Мы всех подняли по тревоге. После объявления режима наблюдения и повышенной безопасности советуем перекрыть доступ на базу и выезд, пока мы не обнаружим цель.

– Кого вы… Какую цель?

– Горацио, мэм. Мы считаем, что Горацио находится в Довере.

Полковник Сюй и Пушкарь недоуменно переглянулись и в два голоса спросили:

– Какой еще Горацио?

* * *

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия

Эми Уэггс не на шутку прихватило. Спина болела не первый год с тех пор, как она потянула ее, спускаясь, подвешенная к тросу, во время дурацкого холостяцкого круиза, на который Эми подбила сестра.

В свои тридцать восемь лет пора бы уже знать, что сестренку не стоит слушать. И спускаться по зип-лайну – тоже. Теперь похвастаться можно только смещенным позвоночным диском, четырьмя с половиной тысячами долларов, потраченными на костоправов, да высоким регулируемым столом, снимающим напряжение с позвоночника, однако вынуждающим проводить весь день на ногах.

На часах без минуты шесть утра – любимое время дня, когда в офисе еще тихо, а в небе темно – самый лучший момент для размышлений. Этим Уэггс и была занята. Положив локти на подогнанный по высоте стол, она щелкала одну папку за другой, прочесывая все новые отчеты из Довера в поисках имени, которое утром назвал ей Зиг.

Горацио.

Два дня назад, откликнувшись на просьбу Зига найти отпечатки пальцев Нолы, Уэггс попросту сделала дружеское одолжение. Однако дружба постепенно отошла на второй план. Вся эта история пованивала с самого начала. Ей ли не знать. Тайные операции проводились почти непрерывно. В интересах национальной безопасности ЦРУ привычно маскировало имена попавших в Довер жертв, чтобы не светить своих агентов и источники. И все же в таких делах наблюдался свой ритм, свой характерный рисунок государственных проверок и секретных доступов. Составлялись отчеты. Создавались файлы.

Здесь же ничего похожего не было. И никаких следов Горацио, отметила про себя Уэггс, в очередной раз прочесывая интранет Довера.