На втором этаже морга в еще одном окне зажегся свет. Зиг знал, чей это кабинет, хотя жалюзи были опущены, – полковника Сюй. Только бы не почуяла, что задумал ее подчиненный… «Перестань. Не тормози, скоро улетим», – мысленно убеждал себя Зиг, быстрыми движениями во избежание болтанки прикручивая ящик с Нолой ремнями к металлическому полу.

Рядом штаб-сержант Кисел прикручивал остальные ящики.

Пока тот отвлекся, Зиг опять быстро постучал по стенке. Два удара – «мы на борту».

– Помочь? – предложил Зиг.

Кисел занимался уже третьим ящиком. Резко потянув на себя нейлоновые ремни, они быстро закрепили его на полу. В здании морга свет зажегся в еще двух окнах. Пора уносить ноги.

– Еще что-то нужно? – спросил Зиг, нарочно подступив к сержанту вплотную.

– Ну, я пошел. – Кисел направился к трапу, ведущему в кабину пилотов.

Несмотря на гигантские размеры самолета, экипаж был невелик – пилот, второй пилот да оператор погрузки. Штаб-сержант остановился у большой настенной панели с ручками и выключателями. Он нажал кнопку, погрузочная рампа с механическим жужжанием медленно закрылась, проглотив утреннее солнце за бортом. Зиг до последнего смотрел на здание морга, которое по мере сужения щели, казалось, уходило вдаль. Внутри самолета стало темно, зажглись лампы дневного света.

– Взлет через десять минут, – сообщил Кисел.

Гул стал громче. Первая из двух пар двигателей набрала полные обороты.

– Извините, что не могу предложить места поудобнее. – Штаб-сержант махнул рукой на откидные сиденья у стенок фюзеляжа. – Пилот у нас педант. Подождите, пока выйдем на высоту трех тысяч метров – тогда я вас впущу в кабину летчиков.

Пока Кисел поднимался по трапу к пилотам, Зиг сделал вид, что расставляет личные вещи, в том числе здоровенную армейскую брезентовую сумку, которую принес в самолет заранее и прикрутил к металлическим кольцам на полу. В ней лежала зимняя многослойная куртка и полный набор танатопрактика – мешки для трупов, скульптурный пластилин, макияж и, разумеется, скальпели и прочие инструменты. Зиг даже прихватил путеводитель по местам, которые предстояло посетить, – «Аляска. Остров Врангеля, национальный парк и заповедник Св. Ильи» – все они находились недалеко от места падения самолета, положившего начало череде подозрительных событий.

Зиг сразу понял, насколько этот парк огромен – крупнее его не было во всех Штатах. Согласно путеводителю, эта местность в то же время наименее исследована, что ставило вопрос, на который Зиг так и не нашел ответа, – какого черта госслужбы забыли в такой глухомани?

Из рассказов Нолы и старого иллюзиониста Зиг знал, что Гудини выполнял особое задание – перевозил деньги, которыми откупались от несчастных за их исковерканную чужим государством жизнь. А что тогда случилось на Аляске? Провал в ходе операции «Синяя книга»? Или же «Синей книгой» назвали собственно провал? Как бы то ни было, ответ, по словам Нолы, знал один-единственный человек. Тот, кто дергал за ниточки с самого начала, – Горацио.

За бортом зарокотал, завертел лопатками второй двигатель. До взлета оставались считаные минуты. Делая вид, что листает путеводитель, Зиг открыл книгу на странице с описанием редкой фауны Аляски, в том числе крохотного синего цветка, настолько ядовитого, что им можно убить кашалота. Наверху раздался металлический звон – захлопнулась дверь в кабину летчиков. Кисел наконец занял свое место.

Зиг перебежал на другую сторону корпуса, на ходу опускаясь на колени, и едва не врезался в ближайший транспортный контейнер. Быстро три раза стукнул костяшками пальцев по стенке ящика. Окончательный условный сигнал – «все спокойно».

Подождал ответа.

Ни звука.

Зиг снова постучал по ящику три раза. «Все спокойно. Если поняла – ответь».

Опять ничего.

– Нола, ты меня слышишь? Постучи в ответ, – прошептал Зиг, прижав губы к отверстиям на боку ящика.

Ему опять не ответили. Зиг попытался лихорадочно подсчитать, сколько воздуха осталось в ящике.

Отверстия он просверлил довольно крупные. Или нет?

* * *

Хоумстед, штат Флорида Десять лет назад

Ноле шестнадцать лет.

Ройол швырнул ей письма в лицо – всю пачку. Это случилось в разгар одного из припадков бешенства, на сей раз Нола оказалась виноватой, потому что во дворе Ройол наехал на осколки бутылки от скотча и проколол шину. Бутылку, конечно, еще раньше бросил сам Ройол. «Сколько раз я тебе говорил – надо убирать! Это твоя работа, негра!» – орал он.

После неудачной сделки с военными не прошло и недели. Ройол снова занялся изготовлением фальшивых удостоверений и бумаг для мистера Уэсли.

Нола, стоя на коленях с мешком для мусора в руках, сгребала с дорожки осколки стекла.

– Знаешь, во что мне это встанет? Это была запаска!

Шлеп!

Нола не успела заметить, когда он достал письма. Ройол сунул руку в машину – прятал их в бардачке? – и на половине тирады, все больше впадая в ярость, – она не успела даже опомниться – швырнул всю пачку ей в затылок. Старые письма Барб Лапойнт разлетелись по асфальту.

– Не смей поднимать! – рявкнул Ройол, неуклюже отбрасывая письма с дорожки ногой.

Почти все остались лежать там, куда упали.

Увидев их, Нола чуть не рассмеялась. Девочка проглотила смешок – она еще не забыла прошлый раз, когда «папе» померещилось, что она над ним смеется. За то, что она нашла письма, ее накажут – в этом Нола не сомневалась. Хотя бы ожидание закончилось, и то хорошо.

– Думаешь, тебе можно рыться в моих вещах? Воровать их у меня?

«Я ничего не воровала», – подумала Нола.

– Что ты на меня так смотришь? Что-нибудь хочешь сказать?

Нола потупила взгляд, собирая осколки. Отвечать – себе дороже.

– Ты хоть знаешь, во сколько ты мне обходишься?! Когда эти воры Лапойнты… Когда я взял тебя к себе… Это тебе не фунт изюму! Я, на хрен, из кожи лез, но ведь это стоило денег! Все стоит денег! Твоя учеба стоит денег! Разве я тебе не говорил? – кричал он, накручивая себя до нового уровня ярости, когда начинал орать так громко, что хрипнул голос и топорщились ноздри.

Под глазами Ройола обозначилась сетка вен.

Нола заранее знала, что за этим последует.

Надеясь выиграть время, она тщательно подобрала с асфальта последние осколки – стекляшки, прилипшие к этикетке скотча, и отправила их в мусорный бак.

– Пошли! Сейчас же! – прорычал Ройол, толкая ее в шею, указывая на участок двора сбоку от дома.

Там Ройол с силой пнул опрокинутый детский бассейн, отчего тот проехал по зеленеющей траве, колыхаясь наподобие летающей тарелки из фильмов 50-х годов, обнажив яму, которую Нола рыла с момента переезда в новый дом.