и разминая ее, пока я скольжу по его члену. С каждым движением его руки приближаются все ближе к центру. И когда его палец прижимается к моей дырочке, я чувствую, как напрягается каждая часть меня.

— Расслабься, детка, — мягко говорит он. — Сосредоточь свое внимание на мне. На том, как ты чувствуешь мой член, совершенно голый внутри твоей киски.

Я делаю, как он говорит, и когда он начинает вводить свой палец, я не ожидала, насколько это будет приятно. Это всего лишь один палец, но почему-то это ощущается гораздо ярче. Между его членом, находящимся глубоко внутри меня, и тем, как он медленно вводит и выводит свой палец, я чувствую, что заполнена им до отказа.

— Святое дерьмо, — стону я.

— Черт. Я чувствую себя внутри тебя, — говорит он мне, его голос дрожит. — Я не могу дождаться того дня, когда я завладею и этой дыркой. — Я слегка хнычу, и он ухмыляется. — Да, тебе бы это понравилось, не так ли? Быть такой хорошей девочкой для меня, пока я наполняю твою попку своей спермой.

— Да, — выдыхаю я, целуя его в плечо. — Это пугает меня, но я хочу этого. Я хочу всего этого с тобой.

— О, не волнуйся. Ты получишь все. Не будет ни одного сантиметра твоего тела, на который бы я не претендовал, — рычит он. — Я заставлю тебя желать, чтобы каждый парень, с которым бы ты ни трахалась, был мной.

— Никогда не будет никого другого. Никто не сможет заставить меня чувствовать то же, что и ты. Я разрушена. Ты испортил меня. Ничто и никогда не будет так хорошо, как это. — Может быть, я и бредила, но ни одно из моих слов не было ложью. — Я твоя. Только твоя.

Он продолжает овладевать мной, насаживая меня на свой член, пока он ласкает пальцами мою задницу. — Ты чертовски права, детка. Вся, блядь, моя.

Давление нарастает внутри меня, увеличиваясь с каждым разом, когда я чувствую его глубоко внутри себя. Все, что я слышу, — это шум воды, смешивающийся с его тяжелым дыханием и моими тихими стонами. И когда оргазм пронзает меня насквозь, я кусаю его за плечо.

— Да, — рычит он, убирая палец, чтобы крепче обхватить мою талию. — Черт возьми, да.

Еще несколько резких толчков в меня, и в последнюю секунду он отстраняет меня от себя, позволяя своей сперме вылиться в воду вокруг нас. Я целую его шею и чувствую вкус соли на его коже, пока мы оба успокаиваемся.

— Что, если рыба забеременеет твоим ребенком? — спрашиваю я, думая о миллионах сперматозоидов, которые содержатся в одной капле спермы. — Подожди, они же не смогут заплыть обратно в меня или что-то в этом роде, не так ли?

Он фыркает и начинает поправлять мне купальник. — Если они смогут, то это будет один очень решительный сперматозоид. Мы бы стали родителями следующего Билла Гейтса.

Это шутка. Я это знаю. В этом нет никакого заблуждения. Но даже простая мысль о том, что мы можем стать родителями вместе, растить ребенка с ним рядом, вызывает бабочек в моем животе, порхающих вокруг с их ложными надеждами и бессмысленными мечтами.

Встав, я заставляю себя думать о чем-нибудь другом. — Ладно, теперь я готова попробовать серфинг.

— Я не знаю, Лей, — говорит он с неуверенным видом. — Там довольно сильное течение, и вода сильно бьется о камни. Может быть, нам стоит заняться серфингом в другой день.

Я скрещиваю руки на груди. — Ты меня недооцениваешь?

— Нет, — он качает головой. — Я просто не уверен, что это лучшая идея.

— Не-а. — Я отступаю назад, все еще стоя лицом к нему, но двигаясь к берегу. — Ты обещал мне серфинг. И мы будем кататься.

Он выдыхает, сдается и идет со мной за досками, и я начинаю задаваться вопросом, что еще он был бы готов сделать для меня.

Предупреждение о спойлере: мне следовало прислушаться.

Мы должны были лежать на пляже, говорить обо всем, о чем хотели, и обмениваться ленивыми поцелуями. Но я настояла на том, чтобы заняться серфингом. И, что еще хуже, я так хотела произвести на него впечатление, так старалась хорошо выглядеть, что подвергла себя опасности.

Я осознаю все это, когда слышу, как Хейс выкрикивает мое имя — как раз вовремя, чтобы я успела увидеть камни до того, как упаду с доски. Вода швыряет меня без всякой пощады. Я даже не могу определить, в какой стороне находится поверхность. И когда я чувствую, как что-то вонзается мне в бок, весь воздух, который у меня оставался, покидает мои легкие.

В голове проносится мысль о том, что я могу умереть прямо сейчас. Интересно, что Хейс скажет Кэму? Будет ли он честен и расскажет ли о том, что между нами происходило? Стал бы он врать и просто заявит, что давал мне уроки серфинга? А Мали убьет его прежде, чем он расскажет ему что-нибудь? У меня так много вопросов, на которые я не знаю ответов.

Время движется так медленно, пока моя паника утихает. Не то чтобы я хотела умереть. Скорее, я смирилась со своей участью. Как раз в тот момент, когда мне начинает казаться, что я теряю сознание, я чувствую, как две руки обхватывают меня и тянут на поверхность.

Я глубоко вдыхаю воздух, но тут же срываюсь на приступ кашля. Хейс выносит меня на берег, и я падаю на руки и колени. Каждый вдох причиняет боль в груди, но это не идет ни в какое сравнение с болью в боку.

— Ты в порядке? — спрашивает Хейс, все еще пытаясь отдышаться.

Я киваю. — Я так думаю.

Но когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на повреждения, я шиплю. Рана, идущая от моей спины к боку, длиной, наверное, дюйма четыре, и выглядит она отвратительно. Кровь стекает по моему телу, и глаза Хейса расширяются, когда я поворачиваюсь, чтобы показать ему.

Он встает и протягивает мне руку. — У меня в грузовике есть аптечка первой помощи. Идем.

У меня небольшое головокружение, я чувствую, как все вращается, пока я стою, но Хейс держится за меня, пока мы идем по пляжу. Он опускает заднюю дверь и берет аптечку с заднего сиденья.

— У тебя тоже идет кровь, — говорю я ему, видя порез у него на ноге.

Он качает головой. — Прямо сейчас меня это не волнует.

— А меня да!

Но он не слушает. Вместо этого он тратит время на то, чтобы промыть рану и закрыть порез пластырями-бабочками, а затем накрыть