– Господа, прошу извинить, что нарушил вашу церемонию, –сказал он по-французски, явно наслаждаясь каждым произнесенным словом. Да,выговор его был почти безупречен, только, как свойственно многим немцам, онпроизносил Т вместо Д.  – Вы сможете ее продолжить через несколько минут, кактолько предъявите мне документы.

На мгновение глаза всей собравшейся молодежи обратились кМаксиму. Он кивнул после минутного молчания:

– Мсьедам, [20] предъявите документы представителям власти.– Слово pouvoir – власть – было произнесено с самым легким, почти неуловимымоттенком сарказма.

Молодые люди вынули из-за пазух и карманов руки, и в нихоказались отнюдь не револьверы или пистолеты, а паспорта. Предъявили своибумаги и жених, и его шафер. Рита открыла крошечную шелковую сумочку, сшитую изостатков того же самого знаменитого шифона, и подала свой аусвайс. ИннаЯковлевна начала было озираться и всхлипывать, словно ожидая помощи, но офицерглянул на нее подозрительно – и она поспешно подала паспорт. Офицер просмотрелего с особым вниманием, однажды губы его дрогнули в усмешке – наверное, прочелзапись о крещении, – но ничего не сказал. Инна снова принялась исподтишкаозираться.

Она искала глазами мужа, однако безуспешно: лишь толькоВсеволод Юрьевич осознал, что появился гестаповский патруль, он отшатнулся всамую глубокую тень, которую только можно было отыскать в храме. И тут, втемном углу, ему повезло: какая-то дверца чуть скрипнула за спиной, ВсеволодЮрьевич ввалился туда и очутился в какой-то каморке, где можно было сидеть лишьскрючившись. Это была кабинка для исповеди, но Сазонов таких тонкостей не знал.Впрочем, он сообразил, что вполне может здесь отсидеться, не рискуя оказатьсязамеченным. Если, проверив документы, гестаповцы уйдут, он снова явится на светБожий, если же что-то пойдет не так…

«А почему что-то должно пойти не так?» – успокаивал себяВсеволод Юрьевич, наклоняясь пониже и приникая глазом к небольшому зарешеченномуоконцу, через которое ему было отлично видно происходящее, тем более что офицернедовольно сказал:

– Здесь темно!

Один из солдат подтащил поближе два треножника со свечами, адругой включил мощный электрический фонарь. Стало светло, можно сказать, какднем. При этом свете офицер, то и дело постреливая глазами на Риту, лицукоторой тревога придала уж вовсе неземную красоту, просмотрел документы всехсобравшихся и держал теперь в руке, собрав в пачку. Только паспорт Антонаофицер с рассеянным видом сунул в карман и, приложив два пальца к козырьку,сделал легкий кивок своей высокой тульей:

– Рад сообщить, что с вашими бумагами все в порядке,господа.

– Мой аусвайс, – несмело проговорил Антон. – Вы забрали мойаусвайс, герр офицер. Почему?

– Ан-тон Ва-лу-ев, – по слогам проговорил офицер, – выпойдете с нами.

– Но в чем дело? – воскликнули в один голос Антон, Рита иМаксим.

– Этот мсье, – офицер щелкнул затянутыми в перчаткупальцами, и из темноты выступил какой-то человек, – предъявляет вам оченьсерьезные обвинения. Нужно разобраться.

Всеволод Юрьевич невольно прижал ладонью сильно, до болизабившееся сердце. Тот самый парень в короткой шинели и высоких сапогах!Молодчик Руди фон Меера! Черт… Ну почему, почему господин Сазонов, товарищЮрский, сегодня не внял чувству опасности? Впрочем, есть еще надежда, чтогестаповцы уведут Антона – и уйдут сами. Что на сей раз они ограничатся толькоодной жертвой…

– Какие еще обвинения? – зло спросил Максим. – Кто он вообщетакой?

Впрочем, по выражению его лица было понятно, что он ужедогадался, кто перед ним. Точно с такой же нескрываемой ненавистью смотрели напарня из команды фон Меера и друзья Максима, в том числе и Рита. Только бедная,ничего не понимающая Инна Яковлевна растерянно хлопала глазами.

«Иди сюда, осторожненько отшагни за колонну!» – попыталсявнушить жене на расстоянии Всеволод Юрьевич (он читал в фантастическом романе«Властелин мира» и даже в газетах о том, что такое возможно), но тут же оставилпустую затею. Во-первых, паспорт Инны в руках у немца (куда же она бездокумента?), во-вторых, он, Сазонов, совсем не Гудини, не Мессинг, не… ну тот,из романа «Властелин мира»…

– Представьтесь, мсье, – благодушно проговорил офицер.

– Меня зовут Анатолий Жеребков, – быстро сказал парень вкуртке. – Мой брат работал на складе ВМФ вместе вот с этим. – Он ткнул пальцемв Антона и грозно надвинулся на него: – Помнишь Кирилла Жеребкова?

Антон растерянно кивнул.

– На складе пожар случился. Всех электриков после него сработы погнали. А за что? Недосмотрели за проводкой, вот ее и замкнуло. Как же,замкнуло! Небось эта сволочь провода оголила, а капок на том месте спичечкойподожгла! – с ненавистью выкрикнул Жеребков.

Антон покачнулся. Рита громко ахнула.

– Полная ерунда, господин офицер! – быстро, яростнозаговорил Максим. – Почему вы верите показаниям первого попавшегося проходимца?Мало ли что взбредет ему в голову! Может быть, он хочет отвести подозрения отсвоего собственного братца, который прошляпил это дело!

– Что?! – рявкнул Жеребков, но офицер остановил его взмахомруки.

– Однако странно, мсье… – улыбнулся он Максиму. – Вы такрьяно заступаетесь за друга, а он молчит, и вид у него… Да вы взгляните, вытолько взгляните!

Все как по команде посмотрели на Антона.

«Да… – подумал Всеволод Юрьевич. – Пропал ты, парень! Что жпапа с мамой тебя врать за столько лет не научили? Белая кость, голубая кровь!Ну вот и выпустят сейчас из тебя эту самую кровь по капле…»

– Ну, он… – Даже Максим запнулся при виде полного иокончательного признания, которое было написано на лице Антона. – Послушайте,господин офицер, мой друг просто растерян абсурдностью обвинения. Ведьпроходило следствие! Я не понимаю, почему только на основании бреда какого-топодонка…

– Что?! – опять взревел Жеребков, и офицер снова махнулперчаточной, черной своей ладонью, и Жеребков замер, словно покорный цепнойпес, а Максим продолжал:

– Почему вы прерываете венчальный обряд? Мы с моей невестойпросим вас позволить…