обстояло не так просто, не было просто «моих людей» и «твоих людей», но для Тайлера все было однозначно. Он полагал, что способен подняться в их банде на самый верх, считал себя достойным стать наследником, но за свои восемнадцать лет делал только одно – выполнял приказы своего дяди, приправляя их ненавистью, которая, как яд, пропитывала всю их жизнь. Как она могла упрекать его за это?

Джульетта закрыла глаза и попыталась вспомнить прежние времена. Те времена, когда Тайлер как-то перед завтраком бросил ей яблоко, потому что она была голодна, но не могла дотянуться до вазы с фруктами. Когда Тайлер залез на крышу их дома, чтобы починить электропроводку, и все слуги приветствовали его как героя. Когда она, Джульетта, заглянула в его спальню вскоре после своего возвращения из Нью-Йорка и увидела, что он свернулся калачиком и плачет над фотографией своего отца. Он тогда захлопнул перед ней дверь, но она его понимала.

Она всегда понимала.

К тому времени, когда Джульетта открыла глаза и прошептала: «Прости меня», Тайлер уже был мертв.

Глава тридцать один

В оцепенении Джульетта отняла руки от мертвого тела Тайлера. Они были красными до самых запястий. Ее пальцы были мокрыми, липкими от крови.

Переулок был тих, застыв, словно кинопленка, застрявшая на своей бобине. Затем Алиса кинулась вперед, к Роме, и он обнял ее. На лице его была написана полнейшая оторопь. Он неотрывно смотрел на Джульетту, Джульетта уставилась на свои руки, и только Венедикт сохранил какие-то остатки здравомыслия.

– Джульетта, – позвал он, – пожалуй, тебе надо сказать ему сейчас.

Порыв ветра, резкого, пропитанного солью, бросил волосы Джульетты ей в лицо, частично закрыв ее поле зрения. Судя по звукам, где-то вдалеке началась заварушка и слышался неясный звон колоколов – двенадцать ударов, знаменующих собой полдень, и каждый удар усиливал шум в ее ушах.

– Это просто мой совет, – тихо добавил Венедикт.

Рома еще крепче прижал к себе Алису. Он глядел то на Джульетту, то на своего кузена, его лоб прорезала морщина, выражение удивления не покидало его лицо.

– Что? – чуть слышно произнес он. И перевел взгляд на трупы, лежащие на земле. – Сказать мне что?

Джульетта поднялась на ноги. Она шаталась, сейчас у нее было такое же чувство, как в ночных кошмарах – будто она не может встать с земли, потому что ее кости стали тяжелыми, как свинец.

Но прежде, чем она успела ответить, раздался другой голос – он донесся с крыши дома, нависающей над переулком.

– Что она опередила меня. Если бы их не пристрелила она, это сделал бы я.

С крыши спрыгнул человек и приземлился рядом с глухим стуком. Маршалл Сео проворно выпрямился и повернулся, как будто только что не пролетел два этажа. Сдернув с лица кусок ткани, он посмотрел на Рому с едва заметной улыбкой.

Рома ошарашенно воззрился на него.

Затем он подбежал к Маршаллу и обнял его так крепко, что тому пришлось стукнуть его по спине, чтобы он немного поумерил свой пыл. Маршалл обнял Рому с таким же воодушевлением, нисколько не заботясь о том, что здесь произошло.

– Ты же умер, – потрясенно выговорил Рома. – Я видел, как ты умер.

– Да, – просто ответил Маршалл. – Джульетта постаралась, чтобы это выглядело именно так.

Рома отпустил Маршалла и перевел взгляд на Джульетту. Ей стало не по себе. Она не знала, как стоять, куда девать руки, не знала, уместно ли будет попытаться стереть с рук кровь и стоит ли делать вид, будто она случайно оказалась здесь с тремя Белыми цветами, в то время как ее Алые лежат мертвые вокруг.

Рома открыл было рот, но, прежде чем он успел потребовать объяснений, Джульетта уже заговорила, не отводя взгляда от своих рук. Она не могла – не могла смотреть на него.

– Мне пришлось это сделать. – Ее голос дрогнул. – Тайлер должен был увидеть твою ненависть. Он бы уничтожил нас, знай он… – Она замолчала, и ее окровавленные ладони сжались в кулаки. Ей не надо вдаваться в подробности, ведь они и так слышали ее. Они все слышали, что она сказала Тайлеру.

– Джульетта.

Джульетта подняла голову. Она вздернула подбородок и изобразила присутствие духа, как изображала вообще все в своей проклятой жизни – изображала, чтобы выжить. И ради чего? Ради того, чтобы прозябать, влачить эту жалкую пародию на жизнь в роскоши, но без капли счастья. У нее еще никогда не было так тяжело на душе.

– Это неважно, – сказала она. – Теперь он не сможет нам навредить.

Джульетта повернулась и двинулась прочь. Она уже чувствовала дрожь в руках, и скоро у нее начнется дрожь в груди, а потом и во всем теле. Ей надо уйти до того, как она сорвется, до того, как ее мысли начнут крутиться вокруг того, что она сделала и как она это объяснит.

Тайлер был мертв. Люди Тайлера были мертвы. И о том, как это произошло, может рассказать только она. Она может сказать все, что пожелает, но как уложить эти мысли в голове?

– Джульетта.

За ее спиной загрохотали шаги. Она пошла быстрее, но сделала это слишком поздно и ощутила прикосновение на своем запястье. Однако, когда Рома схватил ее за руку, до них донесся ужасающий шум с Норт-Сучжоу-роуд, проходящей рядом с рекой Сучжоу. Они оба тотчас пригнули головы, повернувшись к источнику шума.

– Что это было? – резко спросил Венедикт. – Это что, стрельба?

Звуки послышались опять – теперь выстрелы звучали ближе. Подобно призракам, материализовавшимся из тумана, по улице у выхода из переулка пробежало трое мужчин. Они бежали так быстро, что не заметили Рому и Джульетту, но Джульетта все же успела разглядеть красные повязки на их рукавах. Казалось, все произошло за считанные секунды. Только что вокруг было тихо, дороги были подозрительно безлюдны, как будто все, кто по ним ходил, вдруг взяли выходной, и вот – город ожил и полнится шумом, везде крики и стрельба. Непрестанная стрельба.

– Началось, – изумленно проговорила Джульетта. По западному календарю шло двадцать первое марта. – Это революция.

* * *

– Где они? Где Джульетта и Тайлер?

Кэтлин посмотрела вниз со второго этажа и нахмурилась при виде начавшейся суматохи. Хлопнула парадная дверь, гвалт в вестибюле нарастал, одни крики заглушали другие. Кажется, госпожа Цай давала указания, но, поскольку одновременно с ней говорило множество других людей, ее было не слышно.

Кэтлин торопливо сбежала вниз.

– В чем дело? – спросила она.

Никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Госпожа Цай