Склонив голову набок, она повернулась и принялась разглядывать Хейвен. Смертная в это время яростно сражалась с кустами ежевики, за которые зацепился ее плащ.

– Я полагаю, это не имеет значения. Она не переживет эту ночь. Тогда она окажется в Преисподней, и мы сможем играть с ней целую вечность.

Мускул на его челюсти дернулся.

– Хочешь поспорить на это? – настаивала она.

– И на что поспорим? – протянул он.

Это была игра, в которую они играли с тех пор, как оказались взаперти в Преисподней. Делали ставки на то, кто из смертных сломается первым, в какую сторону они попытаются убежать. Что люди будут пытаться предложить в обмен на возвращение в царство смертных.

Теперь, однако, это не было похоже на игру.

– Если она доживет до рассвета, я обещаю вести себя хорошо в течение… целого года.

– Десяти лет, – поправил он. – Ни днем меньше. А если она не доживет?

– Тогда я освобожусь из своей тюрьмы на один день, – усмехнулась она, – и буду делать все, что мне нравится, и пить, кого захочу. Но тебе нельзя вмешиваться, чтобы спасти ее.

Столас почувствовал, как его губы поджались, и снова уставился на смертную девушку. Сквозь зеркальную вуаль было видно слабое мерцание ее магических сил вокруг тела, темные завитки голубоватого света переплетались с бледно-золотым огнем.

Проживи он еще пять столетий, никогда бы не увидел такого зрелища. Темная и светлая магия слились воедино. Мерцая на теле Хейвен, они образовывали редкие руны древнего происхождения, значение которых было неизвестно даже ему.

Если бы только она могла найти способ использовать такую силу…

Но корни ее темной магии извивались в отчаянии, пытаясь найти вход в ее нутро в борьбе с более светлыми нитями. И той, и другой магии требовалось найти надежную почву, чтобы укорениться.

Оба вида магии наперебой претендовали на Хейвен.

Его взгляд упал на ее лицо. Подобно своей магии, девушка состояла из контрастов. Сильная, но слабая. Свирепая, но добрая. Жесткая, но удивительно уязвимая.

И выглядела она как все смертные. И в то же время странно… соблазнительно. Яркие волосы и слишком большие глаза цвета потускневшего золота, мерцающие серебром и вспыхивающие от предвкушения.

Столас окинул взглядом изгиб ее шеи, где хрупкость человеческого тела контрастировала с решительной линией челюсти, и что-то внутри него шевельнулось.

Не совсем желание защитить, не симпатия… но, безусловно, слишком человеческая, по его мнению, эмоция.

Попытается ли он снова сохранить ее жизнь в мире смертных, если до этого дойдет?

Ответа Столас не находил и снова зарычал, а затем пообещал:

– На этот раз я не стану вмешиваться в ее судьбу. Теперь от нее зависит, жить ей или умереть.

Расправив крылья, он взмыл в небо, оставив за собой след из сломанных ветвей, дождем посыпавшихся вниз на траву. Вороны наполняли воздух криками, следуя за хозяином.

Собрав птиц вокруг себя, Столас окутал их черные тела плащом скользких теней и растворился в их массе.

Пусть Хейвен Эшвуд держит будущее королевства в своих неуклюжих смертных руках, но он и так уже достаточно сделал.

Пришло время ей доказать, что она та, за кого он ее принимает.

Так или иначе, они встретятся снова. Либо в ее снах – если она каким-то образом не погибнет в схватке с воргратом, – либо в Преисподней, куда ее душа попадет после смерти, чтобы мучиться вечно.

КОНЕЦ

Ознакомительный отрывок

Книга вторая

Разрушительница проклятий

Глава первая

Впервые за многие годы Хейвен потерялась. Следы ворграта, обнаруженные несколько часов назад, теперь казались обманом зрения, а мускусный запах, которым существо помечало свою территорию, – плодом воображения.

И все же она до сих пор чувствовала неприятный запах на своем пальце, которым провела по коре замшелого дерева, растущего неподалеку.

Хейвен развернулась и принялась осматривать верхушки деревьев в поисках просвета в густой листве, заслоняющей небо. Сапоги скользили по грязи, собственное дыхание громко отдавалось в ушах. Если бы только она могла увидеть положение солнца, то определила бы, в каком направлении движется!

Обычно лес давал ей ответы. Хейвен читала их по стороне валуна, на которой росло больше всего мха. По движению облаков. Даже по тому, где паук развесил свою паутину, она могла отличить север от юга.

Но темная магия, царствующая в этих местах, делала все знания Хейвен о лесе бесполезными. Толстая серебряная паутина мерцала на высоких ветвях, и Хейвен надеялась, что никогда не встретит пауков, развесивших ее. Мох лежал повсюду.

Перекинув недавно наколдованный рюкзак через плечо, Хейвен нырнула под корни огромного дуба и поморщилась, когда на голову посыпались жемчужно-белые личинки.

Час назад она проползала на корточках под этим же деревом. Хейвен была в этом уверена. Только теперь вместо одного упавшего ствола, преграждавшего ей путь, из земли выросли три искривленные ольхи.

Если она и проходила здесь раньше, то следов не осталось. Либо лес постоянно менялся, либо она сходила с ума.

Ох, Белл. Тебе бы тут понравилось. Хейвен представила, как друг рассуждает о магических свойствах леса и старательно записывает свои наблюдения. Богиня Небесная, как я скучаю по тебе!

Теперь, когда Хейвен осталась одна, без компании Солисов, постоянно отвлекающих ее, появилось время осознать, как же ей не хватало лучшего друга. Его сияющей улыбки и дразнящего смеха.

«Он – причина, по которой ты все это делаешь, – напомнила себе Хейвен. – Не подведи его».

Мысли о принце Пенрифа заставили Хейвен с удвоенным старанием искать ворграта. Мало того, что для снятия Проклятия ей требовался инжир из его логова, так еще и Рук могла умереть, если Хейвен не принесет ей несколько капель яда, собранного с длинных резцов этого существа.

– Не накручивай себя, – пробормотала Хейвен, пробираясь в солоноватой воде болота. Грязь прилипла к ее сапогам, ноги отяжелели, в нос ударил запах тухлой воды.

Борясь с желанием разрыдаться, она вытерла пот со лба, оставляя на коже след мха и грязи.

Проклятая вода! Никогда еще Хейвен не ненавидела воду так сильно. Влага висела в воздухе, и каждый вдох давался с трудом.

Глаза уже болели от напряжения, потому что она постоянно вглядывалась в болотистую почву в поисках треугольных трехпалых следов, оставленных воргратом. Разглядывая землю у себя под ногами, Хейвен прокручивала в голове описание условий для снятия Проклятия.

Инжир из логова ворграта злющего.

По опыту она знала, что самцы воргратов никогда не отходили далеко от логова, днем и ночью охраняя инжир для своих самок. Они убивали любое