постиг, и создавать материал, которому не было аналогов. Он создал мантию-невидимку, до сих пор исправно скрывающую любого представителя нашей семьи, кто под ней укрылся. Но это был лишь один из артефактов, сделанных Игнотусом.

— И как мне теперь учиться? — перепугался тогда Гарри.

— Как и всем, — успокоил дедушка. — Постарайся только не рассказывать обо всем людям, которым не доверяешь полностью.

Новость настолько обеспокоила родственников, что те отнеслись еще серьезнее ко всем событиям, уже произошедшим в жизни Гарри.

И вот теперь встреча с Хагридом, о котором родственники тоже высказались.

— Если мне не изменяет память, этот полувеликан учился на Гриффиндоре, а Джеймс заявлял, что Хагрид его друг. Как и друг большей части гриффиндорцев, — рассказала Гарри бабушка. — На Гриффиндоре всегда больше магглорожденных, чем на других факультетах, а Хагрид питает к львятам особое расположение. Это означает, что Хагрид почти все время общается с теми детьми, для которых магический мир или совершенно чужой, или не до конца понятный. Магглорожденные не живут в мире магов, они видят только школу, их никто не погружает в наш обычный быт. Так что, как и все дети, они должны стремиться обсудить с кем-нибудь все, что кажется им необычным и непонятным. И тот же Хагрид с его дружелюбием вполне подходит в качестве консультанта, который найдет время для разговора и не будет смотреть так же строго, как учителя.

И тем страннее выглядело приглашение от Хагрида. Он мог питать симпатию к Гарри, как к сыну Джеймса и вероятному гриффиндорцу, но вряд ли мог хотеть сам продолжить общение после не самой удачной встречи и распределения Поттера к воронам.

Глотнув еще сока и раздраженно скривившись, мальчик отвлекся от своих мыслей.

— А кроме сока ничего нет? — спросил он чуть нервно, обращаясь к соседям по столу.

— Вода, — печально сообщила Менди.

За три дня тыквенный сок осточертел Гарри не меньше, чем пресная овсянка. Украдкой глянув на стол преподавателей, Поттер решительно позвал:

— Пузырь! Можно мне чаю?! С молоком.

Соседи с недоумением глянули на мальчика и едва не повскакивали со своих мест, когда сок в бокале Гарри сменился чаем.

— Как ты это сделал? — прошептала Менди, ее вопрос подхватили и другие ребята, сидевшие поблизости. Даже второкурсники с третьекурсниками. Остальные оказались слишком далеко, чтобы заметить волнение среди младших.

— Просто попросил главного эльфа, отвечающего за наш стол, — просто ответил Поттер и с наслаждением пригубил горячий напиток.

— Главного эльфа? — переспросил Майкл. — Ты что, знаешь, где здесь живут эльфы? И ты у них был?

— Теоретически, кухня где-то под нами, — пожал плечами Гарри. — Но нет, я там не был. Но я слышал, как к главным эльфам еще на пиру обращался Дамблдор, когда велел им подавать на столы.

— Так это были имена эльфов, а не странный набор слов? — опешил темнокожий мальчик, сидевший через проход, за столом Гриффиндора, и слышавший пояснения Поттера.

— Эльфы? — мигом тут же встряла в разговор Гермиона. — О чем вы говорите?

— Мы о домовых эльфах, — выдохнул Майкл и неприязненно покосился на девочку. — И мы говорили только за своим столом. Зачем вы подслушиваете?

Грейнджер тут же насупилась, но темнокожий мальчик ее не поддержал, так что она была вынуждена отвернуться.

— Так что, мы тоже можем попросить себе чай? — задумчиво глядя в свой бокал, уточнила Менди.

— Попробуй, — предложил Гарри. Беседа отвлекла его от размышлений, и он уже не чувствовал себя так неуверенно как прежде. Даже смог с холодной головой обдумать свое решение.

У него не было причин идти к Хагриду. Другом он полувеликана не считал, после истории с визитом, покупками и платформой не особо верил, а поддерживать общение только для того, чтобы выуживать полезные сведения Поттеру казалось утомительным занятием. Да и, к тому же, визит мог привести к нежелательным расспросам со стороны лесничего. Особенно про Дадли.

О решении проблемы кузена Гарри ничего не знал, но очень надеялся, что Хагрид все же кого-то вызвал на подмогу, и Дадли расколдовали. В любом случае Поттер должен был знать о кузене гораздо больше хранителя ключей, ведь, по идее, жил с Дурслями до начала учебного года.

Гарри не переживал, что не сообщил о своем полном уходе тете и дяде. Те ведь и сами ничего у него не уточняли. И, наверняка, могли посчитать, что Гарри не вернется в их дом как минимум до окончания учебного года. Мальчик даже подозревал, что после пары дней его отсутствия родственники вздохнули свободнее, а для интересующихся придумали какую-нибудь историю. Но это была история для обычных людей, а в Литтл Уингинге жила еще и миссис Фигг, которую Гарри теперь мог смело именовать сквибом и соглядатаем.

Дядя и тетя, похоже, решили не разрушать уже придуманную для всех историю про Школу святого Брутуса, куда собирались отправить Гарри осенью. Но миссис Фигг знала про Хогвартс и про то, что прибыть туда Гарри должен был в сентябре. И ее насторожило отсутствие мальчика в доме Дурслей.

Но соседка, похоже, решила повременить с донесением Дамблдору, раз он все еще вел себя спокойно, и для начала привлекла какого-то знакомого мага, который и шнырял в Косом переулке чуть больше двух недель назад.

«А потом я обнаружился в школе, и… — подумал мальчик. Миссис Фигг он знал неплохо, а потому мог представить ее действия: — И миссис Фигг успокоилась. Раз я тут, то можно сделать вид, что ничего не было».

Вот только визит к Хагриду, даже если лесник не сумеет в точности его передать директору, может зародить в том подозрения. Совершенно ненужные для Гарри подозрения, ведь мальчик собирался как минимум до следующего лета скрывать то, что не планирует возвращаться к Дурслям. А в том, что его попытаются туда вернуть, не сомневался ни сам Поттер, ни его дедушки с бабушками.

— Тебе нужно больше времени для того, чтобы освоиться в мире магии, — говорил ему дедушка за несколько дней до отправления в школу. — А для этого тебе нужна фора, во время которой Дамблдор не узнает, что ты принял титул и открыл Поттер-мэнор. Он должен как