Но так было не всегда. Детство Росса было безоблачным и довольно счастливым. Затем он в полной мере вкусил все прелести и опасности военной службы. А вот разочарование настигло его только по возвращении домой. Оно делало безуспешными все его попытки выработать собственную жизненную философию и обращало в прах все, к чему он ни прикасался.

Росс положил косу на плечо и зашагал на сенокосные угодья, которые тянулись от яблоневого сада в северо-восточной части долины до самого Уил-Лежера. Огромный луг был огорожен – где стенами, а где живой изгородью. Трава выросла высокая и сочная, а за последнюю неделю солнце успело хорошенько ее подсушить, так что накосить нынче можно было гораздо больше, чем в прошлом году.

Росс снял сюртук и набросил его на большой камень в углу поля. Он был без головного убора и сразу почувствовал, как пригревает утреннее солнце. Неудивительно, что в стародавние времена люди поклонялись этому светилу, обожествляя его. Особенно здесь, в Англии, в краю туманов и затяжных дождей, куда переменчивое солнце заглядывает не так уж и часто.

Росс принялся за работу. Слегка нагнувшись вперед, он ловко поворачивался, делая взмахи в виде широких полукружий. Трава неохотно поддавалась и плавно ложилась на землю. Иногда под косу попадали островки сиреневой скабиозы, белой ромашки, ажурного кервеля и желтых лютиков, которые выросли в неположенном месте и теперь разделили печальную участь травы.

Вскоре на поле поднялся своей размашистой походкой Джек Кобблдик, а следом за ним появился и Джуд. Вместе они проработали до самого полуденного пекла. Только временами кто-нибудь останавливался, чтобы наточить косу. Разговаривали мало, каждый предпочитал держать свои мысли при себе. Почти все утро компанию косарям составляли два жаворонка. Они то взмывали высоко в небо, то ныряли к земле и при этом не переставая выводили свои заливистые трели.

В полдень все трое уселись на скошенную траву и перекусили пирожками с зайчатиной и ячменным печеньем, обильно запив все это пахтой. За едой Джек Кобблдик низким голосом, растягивая слова, что очень напоминало его походку, болтал обо всем подряд. О том, что припекает так, что пьешь больше, чем пузо может вместить. О том, что ходят слухи, будто в Мингусе в следующем месяце две хорошие семьи закатят свадьбу, каких свет не видывал. А еще он давеча повстречал старого Джо Триггса, так тот сказал, что, мол, стыд и позор, что Джек Картер в тюрьме мается, а Ник Вайгус на свободе разгуливает как ни в чем не бывало. И многие еще так считают. Говорят, что Картера отправили в бодминскую тюрьму, самую лучшую в Уэс-Кантри. Там не так мрут от лихорадки, как в лонсестонских или плимутских блокшивах. Капитан Полдарк не знает, случаем, правда ли это? Росс ответил, что правда.

Потом Джек Кобблдик поведал о том, что все считают, что, если бы капитан Полдарк не выступил в суде и не дал отповедь судьям, Картера бы сослали на каторгу лет на семь, не меньше. И еще люди толкуют, будто судьи от злости чуть с ума не посходили.

Джуд поведал, что знавал когда-то человека, которого ни за что ни про что засадили в бодминскую тюрьму, так он там в первый же день подхватил лихорадку, а на второй уже скопытился.

Кобблдик сказал, что люди говорят, мол, будь побольше таких сквайров, как всем известно кто, тогда и нищеты такой не было бы, и голода, и шахты бы не закрывались.

Джуд вспомнил историю о том, как в восемьдесят третьем году в Лонсестоне свирепствовала такая лихорадка, что тюремщик со своей женушкой в одну ночь заразились, а наутро уже окочурились.

Кобблдик рассказал о том, что Гриты и Нэнфаны подбивали людей выгнать Вайгуса из округи, но Зак Мартин заявил, что этого делать никак нельзя, потому что не было еще такого, чтобы зло злом искореняли.

Джуд заметил, что ничуточки не сомневается в том, что третий ребенок Джима Картера народится сиротой.

После этого они встали и снова принялись за работу. Вскоре Росс, подгоняемый азартом, оставил Джуда и Джека далеко позади. Солнце опускалось все ниже, Росс решил несколько минут передохнуть и, только остановившись, заметил, что они уже почти закончили. У него болели спина и предплечья, но зато на душе полегчало. Повторяющиеся взмахи косы и повороты туловища, мерное продвижение от края до края поля, отдых на скошенной траве – все это помогло Полдарку избавиться от назойливых мыслей о преследующих его разочарованиях. Подул легкий северный бриз, жара спала. Росс сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, промокнул платком лоб и посмотрел на отставших работников. А потом он увидел, что со стороны дома к ним бежит маленькая фигурка.

Это была дочка Заки, Мэгги, жизнерадостное дитя шести лет от роду, с рыжими, как у всех Мартинов, волосами.

– С вашего позволения, сэр, – пропела она тоненьким голоском, – там вас одна леди пришла повидать.

Росс указательным пальцем приподнял ее подбородок:

– Какая леди, милая?

– Леди Полдарк, сэр. Из Тренвита.

Верити не навещала его уже несколько месяцев. Что ж, возможно, пришло время возобновить их былую дружбу. Именно этого и не хватало Россу больше всего.

– Спасибо, Мэг. Я уже иду.

Он подхватил сюртук, положил косу на плечо и зашагал вниз по холму.

Подойдя к дому, Росс заметил, что на этот раз Верити приехала верхом.

Он поставил косу возле парадной двери и, помахивая сюртуком, вошел в гостиную. В кресле сидела молодая женщина. У Росса екнуло сердце.

Элизабет. Она была в длинной темно-коричневой амазонке с манжетами и жабо из превосходных гентских кружев. Отороченная кружевом фетровая треуголка подчеркивала овал лица и оттеняла густые блестящие волосы.

Элизабет протянула Россу руку и улыбнулась. Эта улыбка пробудила в его памяти болезненные воспоминания. Истинная леди. И к тому же очень красивая.

– Здравствуй, Росс. Мы уже месяц тебя не видели. Вот проезжала мимо и подумала, почему бы…

– Не стоит извиняться за то, что приехала, – перебил ее Росс. – Только за то, что не приезжала раньше.

Элизабет вспыхнула, ей явно было приятно слышать это. Несмотря на материнство, она оставалась все такой же изящной и очаровательной. При каждой встрече Росс не уставал этому удивляться.

– Сегодня выдался жаркий день для поездок верхом, – заметил он. – Позволь предложить тебе что-нибудь выпить.

– Нет, спасибо, мне совсем не жарко. – И действительно, вид у нее был свежий. – Сначала расскажи, как ты живешь, чем занимаешься. Мы так редко тебя видим.

Росс представил, как выглядит в мокрой от пота рубашке да еще с растрепанными волосами, и рассказал о том, чем был занят в то утро. Элизабет явно чувствовала себя некомфортно. Росс заметил, как она пару раз окинула взглядом гостиную, словно ощущала в комнате чужое присутствие. Хотя, возможно, гостья просто находила странным, что при всей убогости обстановки там было довольно уютно. Она не упустила из виду и вазу с лесными анемонами и листьями папоротника, которая стояла возле диванчика в нише окна.