Время летело незаметно. Минуты как часы, часы – как сутки. Лиля не могла дождаться, когда Риккон вернется из дворца. На кону стояли многие вопросы: во-первых, надо узнать, чем все закончилось для Артемиса, во-вторых, неплохо бы поинтересоваться, где теперь Кольбер, ну и наконец, в-третьих, пора определиться, что делать с ними самими. Приказа больше нет, принуждения тоже. А стало быть, никто не стоит за спиной и не направляет действия. Теперь только от самого Риккона зависит, считаться ей невестой или уже нет.

– Где же он? – в который раз произнесла Лиля, глядя в окно. – Нормальные люди уже давно спят.

– Чего же ты не спишь? – послышалось позади.

Девушка обернулась. В дверях стоял Риккон, устало опершись о дверной косяк.

– Тебя жду.

Он прошел вперед и сел в кресло.

– Ты ужинала?

– Да.

– А я еще нет, как-то не до того было. Прикажи, пусть принесут чего-нибудь перекусить.

Риккон выглядел утомленным. Серые глаза потеряли блеск, волосы растрепались, меж бровей появилась едва заметная морщинка. Стоило ли начинать разговор именно сейчас? Наверное, стоило. Чем дольше оттягиваешь, тем страшнее. Лишь бы сразу не прогнал.

Но тут Лиля вспомнила старую поговорку, что на сытый желудок мужчины добрее.

– Перекусить, да, точно. Сейчас!

Она кинулась на кухню. Будить слуг не хотелось, ни к чему им сейчас посторонние.

Наскоро соорудив хоть что-то напоминающее ужин, Лиля вернулась в гостиную.

– Вино будешь?

– Нет. Не хочу.

Девушка смотрела, как он ест. Вот вроде бы простое действие, совершенно обыденное, малозначительное, ничем не примечательное. Но почему-то сейчас все было иначе. Лиле казалось, что вот это и есть то, ради чего она посетила другой мир. Идеальное действие: сидеть тихо рядом и наблюдать, как дорогой тебе мужчина ужинает. И пусть на дворе середина ночи, пусть прохлада пробирается в дом через неплотно закрытые окна, пусть догорают поленья в камине… Но зато на душе так тепло и уютно, что начинаешь ценить такие мгновения намного больше, нежели произнесенные напоказ слова.

– Спасибо. – Риккон откинулся на спинку.

– Пожалуйста.

Он взглянул на девушку и улыбнулся:

– Так почему ты не спала?

– Тебя ждала.

– Зачем?

– Хотела поговорить.

– О чем?

Этот глупый обмен вопросами и односложными ответами выбил ее из колеи.

– О нас…

– О нас? – Риккон приподнял бровь.

Такой знакомый жест, кажется, он скоро будет ей сниться. Ни у кого другого не получается столь легким движением выразить любую эмоцию.

– Матильда сказала, приказа больше нет.

– Да, император отменил.

– Значит, тебе не нужно жениться именно на хозяйке Златодола?

– Нет. – Риккон не сводил с нее взгляда, ожидая следующих слов. – Не нужно.

Но Лиля никак не могла собраться с мыслями. Да и вообще, разве это она должна задавать самый главный вопрос в жизни? Разве она должна бороться за счастье?

– И что теперь? – нерешительно спросила девушка. – Мне надоело мучиться неизвестностью.

– Лиля…

– Я не знаю, чего ожидать от завтрашнего дня.

Риккон вздохнул.

– Сядь рядом, пожалуйста, – попросил он.

Лиля взглянула на диван, но предпочла опуститься в одно из кресел.

– Ты ответишь?

– Хочешь все решить именно сейчас?

– Да, – кивнула она, не понимая, почему Риккон медлит.

Ведь так легко сказать: «Ты мне нужна», – или, наоборот: «Нет, я в тебе совершенно не нуждаюсь». Главное, хоть что-то сказать…

– А если бы я дал возможность решать тебе самой, что бы ты выбрала? – голос лорда звучал глухо.

– Сама?

– Да, сама.

Лиля разочарованно застонала:

– Это император так велел? Самой выбирать? – Девушка вскинула подбородок. – Еще вчера все было совсем иначе.

О да, вчерашний день она вряд ли забудет. И дело вовсе не во встрече с Кольбером и не в разоблачении. Нет, дело совсем в ином… Лилю до сих пор охватывала дрожь, едва вспоминала, как мужские губы сминали все ее сопротивление, не позволяя ни вздохнуть, ни выдохнуть. Неужели это была лишь игра?

– При чем тут император? – отрывисто бросил Риккон.

– А почему я должна сама решать?

– Потому, что именно женщины чаще всего меняют свое мнение в дальнейшем.

– Я все равно не понимаю.

– Брак – это надолго.

– Очень на это надеюсь.

– Мы не крестьяне, чтобы разводиться. Разводы запрещены.

– Меня это устраивает.

– Брак заключается один раз и навсегда.

– Я знаю! Я все это знаю!

– Ты слишком порывиста. Возможно, сейчас тебе кажется, что все так, как нужно, но будешь ли ты так же уверена в своем решении через пять лет, десять, двадцать?

– А ты полагаешь, нет?

– Не знаю.

И это «не знаю» прозвучало слишком… безысходно.

Лиля нервно сглотнула. Чего он опасается? Чего пытается избежать? Она нахмурилась, оглядела его крепко сжатые руки, пробежалась взором по широким плечам. Заглянула в чуть прикрытые серые глаза.

– Твои родители женились по брачному договору, да? А твоя мать… не особо хотела брака. Отсюда и все проблемы, верно?

Лиля вспомнила яркую, свободную в своих желаниях женщину. А на ум пришли слова, сказанные Артемисом давным-давно: «Здесь браки заключают по приказу, а истинную любовь находят на стороне». Вот оно как, значит.

– Но я не твоя мать, Риккон. И никогда не буду ей. Да, возможно, я отличаюсь от здешних девушек, но, поверь, у меня есть принципы и понятия о верности. И если я говорю, что люблю, то это не просто слова.

Риккон внимательно следил за ней, за каждым словом, каждым движением. Словно пытался удостовериться, что она не шутит.

– Значит, если ты не будешь согласна…

– Если не буду согласна, то отвечу «нет». Я, так же, как и ты, если даже не больше, считаю, что в браке надо руководствоваться не правилами и традициями, а собственным сердцем, – твердо ответила Лиля, вставая. – Продолжим завтра. Уже глубокая ночь, думаю, всем пора спать.

И, не сказав больше ни слова, покинула гостиную, оставляя мужчину наедине с собственными мыслями.

В конце концов, это он должен ее упрашивать, а не наоборот.