Как только мы остановились, управляющий опять начал распоряжаться. Все дружно принялись выполнять его указания, и только мы с принцем какое-то время просто с недоумением смотрели на него.

А в это время наши попутчики уже достали из мешков, притороченных к седлам, покрывала и накрыли лошадей, уберегая их от переохлаждения после быстрой и долгой скачки. Маг из еловых ветвей сделал лежанку, и четверо молодых людей, из них две девушки, прилегли на нее, прикрывшись одеялом, и начали что-то тихонько обсуждать. Естественно, мы закончили со своими делами позже всех. Мало того, мы не сразу сообразили, что делать, и постоянно с недоумением поглядывали на молодежь. Заметив наши переглядывания, к нам подошел Жак и пояснил:

— Ребятам и девушкам нужно немного передохнуть, так как основную работу делать им. Сейчас маг держит над ними небольшой купол, под ним довольно тепло. Через полчаса они пойдут в замок.

— Что? Что они сделают? Почему они? Я думал, что нужные специалисты это как раз те четверо, что присоединились к нам у выезда из города, — возмутился я, а принц добавил:

— Они пойдут вчетвером? — в его голосе явно звучали грозные нотки.

— Да, они пойдут вчетвером, и прежде чем вы оба начнете возмущаться, я напоминаю вам о вашем обещании оказывать помощь, а не мешать. Чуть позже я вам все объясню. Сейчас мне просто некогда.

Произнеся этот возмутительный монолог, он спокойно отошел и начал заниматься снаряжением.

Еще через двадцать минут встали с лежанки молодые люди и подошли к нему. Жак что-то довольно долго проверял и задавал какие-то вопросы каждому из них, потом дал разрешение выдвигаться.

Трое сели на лошадей, и только одна из маленьких фигурок направилась в нашу сторону. Я понял, что это Айвенлин, и отошел немного в сторону от принца, но это не помешало мне услышать их разговор.

Как только герцогиня подошла к Кристиану, он обнял ее, чуть наклонившись, спросил:

— Почему ты?

— Мы привыкли за двенадцать лет работать командой, и нам не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Все будет хорошо! — тихонько проговорила она, прижав ладонь к его лицу.

Кристиан впился поцелуем в ее губы. Айвенлин и не думала возражать, отвечая ему с неменьшим желанием. Потом мой друг прошептал:

— Только, пожалуйста, будь очень осторожна. Я буду тебя ждать.

Она легонько коснулась его губ пальчиками и, выскользнув из его объятий, вскочила на коня.

Еще по дороге к замку меня поражало умение девушек держаться в седле, их выносливость. Даже я, взрослый мужчина, устал к концу этой гонки, а эта четверка после сложнейшей дороги еще и отправились в замок.

Пока я раздумывал об этом, четверо всадников уже подъезжали к стенам замка. Я все еще не мог придумать способ, при помощи которого они собираются туда попасть.

Замок был довольно далеко, и если бы в этот момент из-за тучи не выглянула луна, то этот способ так и остался бы для меня тайной. До предела напрягая зрение, я понял, что все они встали на седла ногами и стали карабкаться по стене.

Как? А не знаю как. Видел только, что лошади стояли совершенно неподвижно, полагаю, их этому обучали. Через минуту мы услышали заунывный вой и всполошились, но стоящий рядом с нами Теодор спокойно пояснил, что таким образом Жак позвал лошадей. И действительно, стоящие у стен лошади двинулись в нашу сторону. Чуть позже охрана увела их в лесок и вновь укрыла попонами от прохлады.

Принц Кристиан

Сердце гулко билось в груди. Разум никак не мог смириться с тем, что я отпустил свою невесту почти без возражений. Надежду на благополучный исход этой авантюры давало только спокойное поведение Айвенлин и обещание ее учителя все объяснить.

Но мое терпение подходило к концу, и когда Жак все-таки подошел к нам, я был жутко раздражен.

— Я жду обещанных объяснений.

Он предложил мне отойти в сторону, спокойно объяснив, что говорить при всех не собирается. Судя по лицу моего друга графа Дали, ему это жутко не понравилось. Совершенно не обращая внимания на его недовольство, Жак начал свой рассказ очень тихим голосом. Я точно знал — кроме меня, его никто не слышит, тем более что он еще и встал так, что подойти поближе, будучи незамеченным, к нам не смог бы никто.

— Ваше высочество, вспомните ваши злоключения в потайных ходах дворца. Ведь искать вас ребята отправились на третий день своего пребывания во дворце, в то время как вы были в нем несколько раз и намного дольше их. Вспомните свои ощущения, когда вас нашли, что поразило вас больше всего?

Подумав, я ответил:

— Меня нашла Айвенлин, и еще тогда я заметил, что совершенно не слышу, как она двигается, да и остальных не только не услышал, но и не почувствовал даже запаха.

— Вы правы. Мои ученики способны двигаться в полной темноте, не натыкаясь на вещи, слышать и чувствовать любого человека на расстоянии, находить тайники как простые, так и магические. Один из учителей учил их вскрывать любые замки, и Айвенлин делает это лучше, чем остальные. Наверняка вы не помните, как оказались на постоялом дворе после прогулки по потайным ходам. Вас просто обездвижили и усыпили при помощи простых прикосновений. Поверьте, этой наукой мои воспитанники тоже овладели в полной мере, и самое главное, убить каждый из них может не только любым попавшим под руку предметом, но просто голыми руками. Я отвел вас в сторону для того, чтобы об этих умениях нашей Лин не знали посторонние, и я бы посоветовал вам не передавать наш разговор никому. Если вы заботитесь о безопасности Айвенлин, то чем меньше людей в курсе ее способностей, тем лучше для вас обоих. Могу также сообщить, что любой из четверых отправившихся в замок распознает яды лучше любого лекаря, имеет иммунитет к ним, и в особо неприятных случаях их просто несколько дней будет лихорадить. Их также учили делать как противоядия, так и яды. Вот такая компания отправилась в замок, и я с уверенностью могу вам заявить, что даже сам не смогу им противостоять, если они захотят меня ликвидировать. Слишком много я вам сегодня наговорил.

Потрясенный его откровениями и чувствуя, как по спине поползли мурашки, я смог только спросить:

— Но зачем их обучали всему этому?

— Однажды при нападении наемников была смертельно ранена любимая жена герцога, Айвенлин родилась недоношенной. Ее дед, расстроенный гибелью дочери, выставил раненого герцога с младенцем на руках, велев убираться и не появляться ему на глаза. На уговоры герцога пожалеть хоть внучку он заявил, что такие, как она, не выживают, и решения своего не изменил. Естественно, зная эту историю, герцогиня не испытывает любви к своему деду. До пяти лет она росла очень болезненным ребенком, на которого еще к тому же не раз покушались. Дальние наследники герцога, преследуя свои интересы, неоднократно подвергали жизнь Эдварда де Мелвела и его дочери смертельной опасности, никому не говоря о том, что внучка его величества выжила. Обеспокоенный этим герцог сделал все, чтобы его девочка могла защитить себя. Родственников по-тихому упокоили, но, зная, что рано или поздно его дочери придется ехать ко двору, куда его точно не допустят, герцог решил продолжить обучение, взяв на воспитание еще троих детей. Он очень хотел, чтобы у девочки были друзья, и у него все получилось.