Хана качает головой:

– Ты ведьма. Не знаю, что тебя ждет в монастыре.

Клара хохочет.

– Как что? Веселье.

Смех вдруг смолкает, словно срезанный ножом, – лицо Ханы искажает гримаса боли. Струйка крови появляется между ног, пропитывает складки юбки.

Сегодня виллу “Марина” впервые посетит смерть.

Пусть смерть вас не пугает. Она либо закончит, либо изменит наше существование.

Луций Анней Сенека (4 г. до н. э. – 65 г. н. э.)

Вечер субботы выдался удушливым не только из-за жары. На похоронах Ханы собралось много народу. Ривейро оказался прав: в такой толпе невозможно приметить подозрительное лицо. Но Валентина поняла, что Хану очень любили в Комильясе, и пусть не все были с ней близки, но ее уважали. Местные жители понимали, что во многом своим прогрессом городок обязан именно Хане, а также хотели воздать должное ее благотворительной работе. Могла ли Хана быть убийцей? Возможно, но при этом часть ее души стремилась делать добро.

Валентина Редондо долго беседовала с судьей Талаверой, который тоже приехал в Дом герцога перед похоронами. Заручившись согласием судьи, Валентина осмелилась обратиться к Кларе Мухике с необычной просьбой, да еще и в такой особый день. Для этого она выждала момент, когда сможет остаться с Кларой наедине, причем в той самой комнате, где несколько дней назад Хана угощала Валентину и Оливера кофе. С того их визита, казалось, прошла вечность.

– Клара, прости, но мне придется попросить тебя об одной вещи, которая тебе не понравится. Я понимаю, что это не лучший момент…

– Нет, не лучший. – Судмедэксперт покачала головой. Выдохнула, набрала воздуха и покорно сказала: – Говори, что тебе нужно.

Валентина подошла к Кларе, сидящей на том самом диване розового шелка и бархата, где они в последний раз видели Хану. Присела перед ней на корточки, взяла ее руки в свои.

– Ты же понимаешь, что я бы ни о чем таком не просила сейчас, если бы не считала крайне важным. – Она вздохнула и немного промолчала. – Но мы думаем, что смерть твоей матери может быть связана с делом на вилле “Марина”.

– Валентина, она покончила с собой. Покончила с собой, понимаешь? Никто в нее не стрелял, ее не травили… – Голос у Клары сорвался. – Или тебе что-то известно, чего не знаю я?

– Нет, однако нам нужно проверить все версии. Ты сама всегда так делаешь. Я не ставлю под сомнение самоубийство, но причина?.. Твоя мать приняла это решение после того, как были найдены останки ребенка в доме, некогда ей принадлежавшем. Ты знаешь, что затем произошло два убийства. Клара, мы знакомы уже несколько лет, и я уверена, что ты тоже хотела бы добраться до сути этого дела.

Клара кивнула. В других обстоятельствах она бы прошлась насчет покойников, отпустила пару своих фирменных шуток из разряда черного юмора. Но сегодня – нет. Сегодня она хоронит мать. Клара посмотрела Валентине в глаза:

– Что вам нужно?

– Еще раз осмотреть дом. По крайней мере, комнату твоей матери и кабинет, где она работала, что-то явно от нас ускользнуло. И еще ДНК. Мне нужна твоя ДНК. И… ДНК твоей матери.

– Моей матери? Но…

– Да, поэтому я так тороплюсь. Я могу взять образец ее волос с расчески, но если не получится, мне придется…

– Взять их у трупа. – Клара договорила за нее.

– Именно, – почти прошептала Валентина. – Мы будем осторожны, всего пары волосков хватит для достоверной пробы.

Казалось, Клара задумалась.

– Понимаю… Делай, что считаешь нужным. Я доверяю тебе. У тебя есть все необходимое? – На мгновение в Кларе заговорил эксперт-профессионал.

Валентина достала из сумки ватную палочку в стерильной пластиковой капсуле и протянула подруге. Клара вынула палочку из упаковки, без колебаний поелозила ею во рту и вложила обратно в капсулу. Потом поднялась и устало улыбнулась Валентине. Выходя из комнаты, она вдруг развернулась и впилась в Валентину взглядом:

– Если какой-то ублюдок как-то связан со смертью мамы, остановите его. Я не хочу его видеть, только в зале аутопсии.

Валентина лишь кивнула. Удостоверившись, что Клара направилась к мужу и его родственникам, она взялась за работу. К счастью, тщательно изучив расчески Ханы, Валентина сумела собрать достаточно материала, чтобы передать на экспертизу в одну из частных лабораторий Сантандера. Она испытала облегчение: не придется возиться с трупом Ханы, чтобы получить образец ДНК. Просмотрев почту и бумаги покойной, она не обнаружила ничего интересного, кроме только что полученного счета за телефон, который оставила себе, чтобы внимательно изучить после похорон. Она приехала поддержать Клару, но не только объятиями, а еще и действиями, расследованием. Валентина не собиралась уезжать из Комильяса с пустыми руками, хотя и сомневалась немного в том, что Клара пойдет ей навстречу. Она считала, что хорошо знает подругу, но в минуты горя люди не всегда ведут себя согласно ожиданиям. Однако Клара не стала возражать. Возможно, понимала, что судья Талавера все равно выдаст ордер, но прежде всего, она сама хотела приблизиться к разгадке. Может ли “ангел виллы «Марина»” быть связан с Кларой Мухикой? Или с убийствами?

Клара похоронила мать, не пролив ни слезинки, хотя глаза ее скрывали огромные темные очки. В воздухе ощущалось какое-то беспокойство, какая-то будоражащая неизвестность – это было самоубийство, а не естественная смерть. Все гадали, почему Хана так поступила. Люди перешептывались, обменивались домыслами.

Клара тоже задавалась вопросом, почему мать решила опередить смерть, а не дождаться ее неминуемого прихода. Ее печалила не только сама смерть матери, ее изводило ощущение вины. Навещай она мать почаще, позвони ей накануне… Когда они вообще, черт возьми, разговаривали в последний раз? Не считая быстрого обмена репликами, когда им привезли тело Давида Бьесго почти три недели назад. Как твой артроз? Что читаешь? Ну да, разумеется, я скоро к тебе приеду, так много работы. Да, Лукас прекрасно, ну только аллергия, сама понимаешь. Звони, если что-то понадобится. Целую, мам.

Как, наверное, ей было одиноко. Хане Онгайо, которая всегда была такой сильной и решительной, такой деловой и предприимчивой – женщине, в каком-то смысле опередившей свое время. По крайней мере, такой Клара видела мать: железная леди, вежливая и приятная в общении, но в глубине души всегда одинокая, всегда держащаяся настороже. Клара знала, что мать в прошлом сотрудничала с охотниками за нацистами, с политиками, даже со шпионами, но капсула с цианидом… Как матери удалось хранить что-то такое тайком от нее? Возможно, у Ханы Онгайо хватало секретов, о которых никто не знал. Клара любила мать, но долгие годы