Феррен из видения посмотрел на нее, и в его глазах отразились звезды. Настоящий Феррен шагнул сквозь это видение и робко улыбнулся. Лорна улыбнулась в ответ.

– Ой, что это?! – выдохнула она, углядев в углу какое-то уродливое сооружение. Полуразобранное, кривое, неказистое, тем не менее оно напоминало принцессе нечто ужасно знакомое.

– Это? – Феррен густо покраснел. – Это… это я телескоп сделать пытался, – собравшись с духом, выпалил он. – Пытался, да вот… не преуспел. Что-то я неправильно делаю.

«А мне отец купил самый лучший, – со стыдом подумала принцесса. – Такой же, как у профессора Шарная. И башню во дворце отвел, всю, целиком и полностью, под мои нужды. А у Феррена, бедняги, и телескопа нет. И башни ему не видать. И не потому, что король Ренарт не может себе этого позволить, а потому что он не хочет позволять это сыну!»

Она почувствовала, что начинает сердиться на вирдисского короля. Может, он и умный, может, и экономный, может, политика у него правильная, и все такое прочее, но нельзя же так!

«Что ж, мне он ничего запретить не может! – решительно подумала Лорна. – А сыну просто не успеет! Но как так вышло, что о нем столь грязные слухи ходят? Не иначе его оклеветали. Не может быть, чтобы человек, глубоко интересующийся наукой… Если я спрошу – он ответит. Нам, людям научного склада ума, не пристало стесняться и обходить острые углы!»

– А почему о вас ходят столь неблаговидные слухи, каше высочество? – спросила принцесса.

Принц Феррен не дрогнул.

– О том, что я пьяница, картежник и бабник? – грустно и как-то устало уточнил он.

– Ну… да.

«О боги, да его уже не первый раз спрашивают! Он даже устал отвечать. И возмущаться устал. Просто смирился с этим! С такой клеветой!»

– Значит, до вас эта мерзость тоже докатилась, – спокойно констатировал вирдисский принц. – И вы не побоялись отправиться в уединенную комнату со столь мерзостным субъектом, ваше высочество? Это делает честь вашей отваге.

– Как я могла отказаться? Ведь вы позвали меня ради знаний, ваше высочество, – с искренним сочувствием ответила она. – А тот, кто ищет знаний, не может быть тем, о котором рассказывают подобные мерзости.

– Это была попытка очернить меня в глазах отца, – нехотя пояснил принц Феррен. – Нужно признать, удачная. Отец поверил. Картежник, пьяница, бабник, да еще и наукой увлекся… И это – наследник престола! Стыд и позор!

– Да при чем же здесь наука?! – воскликнула Лорна.

– Вот и я о том же, – кивнул принц Феррен. – Когда я понял, что доказать свою невиновность мне не удастся, я попытался отстоять хотя бы науку. Увы… не преуспел.

«Приравнять науку к пьянкам, картам и веселым девицам?! – с негодованием подумала Лорна о короле Ренарте. – Надо бы отцу рассказать об этом! Такой ли хороший политик этот Ренарт, если кидает подобные вещи в одну кучу? Пусть отец к нему повнимательней приглядится!»

– Приступим! – решительно сказала она Феррену. – Итак, что вас интересует, ваше высочество?

– Присядьте, принцесса, я сейчас, – откликнулся вирдисский принц, изящным жестом указав ей на самое уютное из имеющихся кресел и наклоняясь над грудой рассыпанных книг. – Это было где-то здесь… сейчас… минуточку…

Когда вирдисский принц, позабыв о том, что на нем костюм для танцев, великолепный костюм в светлых тонах, опустился на колени посреди груды пыльных томов, принцесса Лорна поняла, что видит собрата по тому восхитительному безумию, что составляло смысл ее собственного существования.

«Он и думать забыл, что на нем надето!»

«Он сейчас безнадежно, окончательно перемажется!»

«И почему я считала его некрасивым?»

* * *

Граф Крэтторн пришел в себя на какой-то улице. Он стоял, тупо пялясь в пространство перед собой; в его левой руке было что-то зажато. Граф повернул голову. Это оказались поводья.

«Коня. Они оставили мне коня, – вспомнил Крэтторн. – Чтобы побыстрей убрался…»

Память вернулась. Она прихлынула столь резко, так мучительно и ярко, что он едва не лишился рассудка.

Он больше не граф. И земли у него нет. И замков. С женой его развели. Откопали какой-то старинный указ о том, что заговорщик… это он-то – заговорщик?! Он, всегда желавший Ирнии только блага?!

Крэтторн сжал кулаки и глухо застонал от ненависти.

Это все король. Коронованный мерзавец давно под него копал. Размышлял, как извести. Завидно ему было, что у Крэтторна все так хорошо. Спать не мог спокойно, мечтая о замках и землях графства Крэтторн.

Самое смешное, что королю ничего не досталось. Все расхватали другие.

Крэтторн сжал кулаки еще крепче, припомнив, кто были эти самые «другие».

Друзья. Соратники. Клявшиеся в вечной дружбе над трупами убитых врагов. И вот, стоило королю поманить их куском чужой земли – его, Крэтторна, земли, и они забыли о дружбе, о клятвах, о том, что чужая, от веку завещанная кому-то другому земля священна и что никакой король не имеет права наложить на нее свои грязные лапы, что завтра они сами могут оказаться на его, Крэтторна, месте, его величество ведь может и во вкус войти, чужие земли раздаривая… Все они забыли! Ну как же! Получить хороший кусок чужой земли, приносящий немалый доход, да еще и с замком. Кому неохота?

Предали. Продали. Не господа – торгаши! Жалкие вонючие торгаши, чье место под плетьми, на конюшне!

Ограбили его до нитки. Ничего не оставили.

Крэтторн посмотрел на поводья в своей руке и сообразил, что конь к ним больше не прилагается.

«Украли? Да, наверное…»

Он оглянулся по сторонам в надежде, что конь сыщется где-нибудь неподалеку, но улица была пустынна па всем видимом протяжении.

«Украли. Точно украли. Сволочи».

Сжать кулаки еще сильней Крэтторн был просто не в состоянии. Да и делу это не помогало. Впрочем, он вообще не знал, можно ли еще что-то сделать. Если б его величество просто отнял у него титул и земли, тогда Крэтторн мог бы рассчитывать на своих союзников. Однако король рассчитал куда хитрей и первым делом отнял у него именно союзников. Заткнул им рты жирными кусками. И те приняли. И не подавились, сволочи.

Крэтторну представились бывшие союзники, с чавканьем пережевывающие земли и замки, и его передернуло от отвращения. Он машинально коснулся того места, где еще недавно была шпага.

Была.

Разоблаченным заговорщикам шпаги не полагаются. Даже простолюдинам на службе короля можно их иметь, а ему… Впрочем, он же теперь тоже простолюдин. Был граф Крэтторн, и нет его. Королям очень не по нутру, когда кто-то пытается сравняться с ними в силе.

Крэтторн стоял и думал, что никогда не смирится. Никогда не привыкнет к тому, кем он стал.