Мрачное молчание нависло над домом гигантским, тяжелым,густым облаком. Зловещим и одновременно ограждающим. Изолирующим. Избавляющимот необходимости говорить, выражать свои чувства и вообще признаваться в ихсуществовании. Она больше не плакала. Не осталось ни слез, ни чувств, готовыхвырваться из-под гнета тоски и ранить ее. Отныне она застыла. Онемела. Большеей ничего не грозит. Все тихо. Спокойно. Как в могиле.

И в этот момент защитный панцирь оцепенения был разрушенсмеющимися голосами. И Ли пошла на звук. Джо первым заметил ее и виноватовскочил, едва не перевернув стул.

— Хотите горячего кофе? — выпалил он. — А у нас гости.Смотрите, кто пришел…

Ли замерла на месте, застигнутая врасплох присутствиемМайкла Валенте, который, похоже, устроился как дома и даже играл в карты с ееводителем и соседкой. Он медленно встал. На губах играла смущенная улыбкачеловека, который прекрасно понимал, что не должен быть здесь, и все же былисполнен решимости остаться на месте. Ли прочитала в его лице все это и болеетого, но даже не попыталась ничего предпринять. Просто стояла и ждала, пока онподойдет к ней.

Майкл поднял руку, и она хотела протянуть свою, чтобыобменяться с ним рукопожатием, но он вместо этого сжал ее подбородок,прищурился и слегка повернул ее голову сначала налево, а потом направо. И онапозволила ему это, глядя прямо в глаза своими, огромными и немигающими.

Он был старым другом. Но к этому времени она уже моглаперечислить все соболезнующие фразы, которыми удостаивали ее старые друзья, какистинные, так и ложные. И теперь ожидала, что он спросит: «Как вы себячувствуете? С вами все в порядке?»

Но вместо этого он опустил руку и выпрямился. Широкие плечизагораживали остальную часть кухни.

— Сто лет вас не видел, — пророкотал он, умело изображаяглубокую обиду. — И вы даже не хотите спросить, как я себя чувствую?

Ли тихо ахнула. Изумление и шок сделали свое дело.Потрясенная Ли рассмеялась и протянула ему руки, но смех угас так же внезапно,как вырвался, сменившись неожиданной непреодолимой потребностью расплакаться.Но Ли взяла себя в руки и упорно растянула губы в улыбке:

— Простите. Как вы себя чувствуете?

Она даже не сразу поняла, что он поменялся с ней ролями!

— Отвратительно, — угрюмо признался он. — Все болит,особенно душа. То, во что я верил, оказалось ложью, а люди, которых я считалдрузьями, меня предали…

К своему ужасу, Ли почувствовала, как в глазах вскипелигорькие слезы и полились по щекам, но Майкл тихо продолжал:

— Я не могу спать, потому что боюсь увидеть сны… Она наспехсмахнула слезы, но он сильным рывком притянул ее к себе и прижал ее лицо ксвоей груди.

— Поплачь, Ли, — прошептал он. — Поплачь. Секундой прежде онзаставил ее смеяться, теперь же Ли обнаружила, что беспомощно всхлипывает,выплескивая так долго копившуюся тоску. Она хотела вырваться и убежать, нокольцо его рук чуть заметно сжалось. Ли обмякла, и теплая ладонь легла на еещеку и нежно погладила.

— Все будет хорошо, — прошептал он, когда поток слез сталпотихоньку пересыхать. — Обещаю.

Свободной рукой он протянул ей платок. Ли взяла аккуратносложенный квадратик ткани и чуть отстранилась, вытирая глаза, слишкомсмущенная, чтобы взглянуть на Майкла.

— Похоже, я этого не перенесу, — призналась она.

Он снова сжал ее подбородок и приподнял, вынуждая встретитьсвой взгляд.

— Ты ведь не больна раком или какой неизлечимой болезнью,так что обязательно переживешь. У тебя есть достаточно сил, чтобы решить, какдолго и как мучительно ты готова страдать из-за измен мужа и оскорбленнойлюбви.

Ли шмыгнула носом и снова вытерла глаза.

— Иногда я злюсь, но это не помогает.

— Гнев — это всего лишь форма самоистязания.

— Тогда что же мне делать?

— Ну… ради собственного самоуважения, пожалуй, стоитотплатить ему тем же. Сразу почувствуешь себя лучше.

— Прекрасно, — улыбнулась она сквозь слезы. — Достаньлопату, и давай выкопаем его!

Майкл рассмеялся и, прижав ее к себе, уперся подбородком впушистую макушку.

— Мне нравится твой темперамент, — с веселой нежностьюзаметил он. — Но давай начнем с чего-нибудь менее трудоемкого.

Осознав, что уже довольно давно остается в его объятиях, Лисконфузилась и отступила.

— Что же ты рекомендуешь?

— Рекомендую поужинать сегодня со мной.

— Согласна. Попрошу Хильду приготовить…

— Не здесь.

— То есть в ресторане? Не думаю… не хотелось бы…

Он уже приготовился к спору, но Ли решительно покачалаголовой, ужасаясь самой мысли о том, чтобы показаться на людях и терпетьлюбопытные, безжалостные взгляды посторонних и приставания своры репортеров, которыенепременно объявятся еще до того, как уберут последнее блюдо.

— Не могу. Пока еще нет.

— Тогда здесь, — согласился он.

— Пойду приму душ и переоденусь. Согласен подождать полчаса?

Вопрос, очевидно, показался ему забавным.

— Разумеется, — с преувеличенной вежливостью объявил он. —Пожалуйста, не стоит ради меня торопиться.

Озадаченная шутливыми нотками, прорвавшимися в его голосе,Ли направилась в спальню. Майкл смотрел ей вслед.

Согласен ли он подождать полчаса?

Разумеется.

Он уже ждал ее много лет.

Запоздало вспомнив о том, что в кухне он не один, Валентерезко обернулся. Кортни зачарованно уставилась на него. Джо по-прежнему стоял устула, словно примерзнув к полу.

Майкл сунул руки в карманы, вскинул брови и ответил на ихпотрясенные взгляды своим, спокойным, безмолвно признавая правоту ихпредположений.

Кортни, выйдя из транса, потянулась за сумочкой и медленновстала.

— Мне… — Голос предательски сорвался. Девочка откашлялась. —Мне пора.

Ее слова, казалось, вывели Джо из временного паралича.

— Сейчас попрошу Хильду состряпать что-нибудь повкуснее, —пообещал он, устремляясь к выходу.

Кортни протиснулась мимо Майкла, остановилась и испытующевзглянула на него.