– Хотите выпить? Судя по всему, вам бы это не помешало, – произнесла Карен, которая уже встала за руль в баре, сделанном в форме корпуса корабля, и постукивала по левой ладони открывашкой в форме бульдога. – Холодного пива?

Прежде чем Кирби успел отказаться, в его руке оказалась бутылка ледяного «Хайнекена».

– Спасибо, – поблагодарил он, отодвигая нечто похожее на фарфоровую фигурку ши-тцу, чтобы поставить пиво: даже полдень еще не наступил. – Что касается вашей матери, то мы почти уверены в том, что произошло.

– Что ж, мы знаем, кто этого не делал, не так ли? – фыркнула она. – Однако я слышала, что вы посадили под замок того парня. Отвратительный тип этот Ллойд.

– Да, мы взяли под стражу Ллойда Темплтона, это правда. Но не он убил вашу мать. Вы знаете отца Ллойда?

– Да, черт возьми, знаю, – ответила Карен, делая долгий глоток WKD – сегодня она пила оранжевый. – Что насчет него, разбил свой «феррари», да? – Карен появилась из-за корпуса «корабля» и начала искать сигареты с упорством, которое сделало бы честь даже команде судмедэкспертов. Сегодня на ней были блестящие легинсы и джемпер с аппликацией собаки.

– Нет, не совсем, – Кирби вкратце рассказал ей, что, по их мнению, произошло с Эной, начиная с того момента, когда Колдер заманил ее в дом Марш под предлогом, будто Хелен Лайнхен что-то ей завещала, и заканчивая ее смертью. Он опустил некоторые неприятные детали, хотя и сомневался, что даже полный экстези желудок и разбитая голова поразят Карен.

– Ну, черт меня подери, – промолвила она, когда Кирби закончил свой рассказ. Охота за сигаретами теперь стала для нее приоритетом номер один. – Так это Патрик Колдер убил мою мать?

– Мы считаем, что да. Еще он убил человека по имени Эдвард Блейк. – Детектив сделал глоток пива – это был единственный способ отвлечься от наряда Карен. Кирби любил собак, но эта аппликация попросту оскорбляла его эстетические чувства.

– Тот придурок Ллойд что-то знал об этом? – Карен наконец нашла сигареты именно там, где Кирби и предполагал, – за спинкой дивана вместе с зажигалкой в форме пуделя. Она прикурила, выдувая дым из обеих ноздрей.

– Он особо ничего не говорит. Ему предъявят обвинение в попытке изнасилования.

– Что? – взорвалась Карен чуть ли не в прямом смысле: изо всех отверстий на ее лице пошел дым. – Я знала, что ничем хорошим они не занимаются, эти двое, но никогда не думала, что дойдет до такого. Я, черт возьми, убью моего Дугласа, убью, – она одним глотком осушила бутылку WKD, каким-то образом умудрившись и ее заполнить дымом.

Возможно, Карен могла бы выступать в цирке: Кирби почти ожидал, что дым вот-вот пойдет изо рта и ушей собаки на джемпере. Он встал и открыл окно, не спрашивая разрешения.

– Нет никаких доказательств, что в этом замешан Дуглас, Карен. Ллойд был один, когда это произошло. Он и раньше угрожал жертве – тогда Дуглас находился с ним, – но в тот момент Ллойд не нападал на нее. Дугласу надо поосторожнее выбирать тех, с кем он проводит время.

– Надо, черт возьми. Унаследовал гены моей матери, судя по всему. Маленький ублюдок. Говорила вам, что она злобная корова, разве нет?

– Боюсь, все намного серьезнее, – ответил Кирби, снова усаживаясь на место. – Вам о чем-нибудь говорят имена Сары Карсвелл или Рути Эбботт? Сара была пациентом в «Блэквотер», а Рути работала медсестрой. А еще Рути была матерью Патрика Колдера.

Карен постучала пустой банкой WKD по зубам, мгновение раздумывая над услышанным.

– Но Рути же покончила с собой, разве нет?

– В то время так считали, да.

– Чувствую, что сейчас последует жирное «но», – сказала Карен.

Кирби приготовился, но точно не знал, к чему именно.

– У нас есть свидетель, который видел, как ваша мать убила Рути. Также мы считаем, что она убила Сару Карсвелл.

Видимо, Карен впервые утратила дар речи – правда, ненадолго.

– Черт подери, – заметила она, потушив сигарету. – Убийца в семье, кто бы мог подумать?

Боже, ее ничем не поразить…

– У Патрика Колдера есть письма, которые его мать написала родным после смерти Сары Карсвелл от рук Эны. Она была уверена, что ваша мать убила Рути, но этого мы никогда доказать не сможем. Еще Рути вела дневник, которого, к сожалению, у нас нет.

На мгновение Карен задумалась, если такое вообще было возможно.

– Подождите секундочку, – произнесла она, вставая. – Всего мгновение.

Кирби увидел, что она выходит из комнаты, и услышал ее шаги по лестнице. Он мысленно молился, чтобы дело было не в смене костюмов. Спустя несколько мгновений он услышал, как Карен спускается, и, к своему облегчению, понял, что она все в той же одежде.

– Возможно, это вас заинтересует, – сказала она, протягивая ему какую-то книжечку.

Это была тетрадь формата А5 в кожаном переплете, на обложке золотыми буквами было выдавлено «Дневник». Детектив открыл его и взглянул на Карен.

– Где вы его нашли?

– Когда я ушла из дома в 1978 году, я ничего с собой не взяла, у нас почти ничего не было. Забрала одежду и решила прихватить что-нибудь из ее вещей, просто чтобы позлить старую корову. Подумала, что это принадлежит ей, – Карен кивнула на дневник в его руке. – Только когда я взглянула на него несколько месяцев спустя, поняла, что это не так.

– Но вы все равно оставили его?

– Лишь потому, что он лежал в коробке с моими пожитками, – ответила Карен, закуривая еще одну сигарету при помощи зажигалки-пуделя. – Он переезжал со мной чаще, чем я выходила замуж, а это о чем-то да говорит.

Кирби даже не замечал едкий сигаретный дым, листая дневник, который держал в руках.

– Можно я заберу его?

– Конечно. Хотите еще пива? Могу включить музыку, немного Рода…

– Нет, спасибо, – ответил Кирби, быстро вставая. – Мне пора.

Карен проводила его до выхода и облокотилась о дверную раму, глядя, как детектив направляется к машине.

– Кем бы она ни была, она того не стоит, – крикнула она вслед Кирби. – Вам нужна настоящая женщина, мистер Кирби. Вы знаете, где меня найти.

Детектив услышал ее смех, и входная дверь закрылась. Вот тебе и скинул бомбу: рассказал Карен, что ее мать была убийцей, а с нее все как с гуся вода.

Сев в машину, он включил зажигание и уставился на дневник: там были ответы не на все вопросы, да он и не мог использоваться в качестве доказательства, но дневник точно прольет свет на недавнюю трагедию и те события, что произошли более пятидесяти лет назад.

Детектив открыл первую страницу и