и более квалифицирован и/или объективен. Но это легче сказать, чем сделать. Даже если бы мы смогли прийти к консенсусу относительно того, что является "вредным" и кто является "квалифицированным", лишение выбора, скорее всего, вызовет реакцию. Одно дело - вообще не иметь выбора, совсем другое - иметь его, а потом потерять. В исследованиях Джули и эксперименте с йогуртом выбирающие указали в своих анкетах, что они не хотели бы переходить в состояние без выбора. Те, кто не выбирал, напротив, с удовольствием переключились бы и попробовали выбрать. Большинство людей считали, что лучше - или, по крайней мере, лучше - быть выбирающим, хотя в целом не выбирающие были более удовлетворены, чем выбирающие.

Возможно, потому что эти сценарии были гипотетическими или повседневными, ставки были слишком низкими, чтобы побудить участников поставить под сомнение свою приверженность выбору. Но это не объясняет, почему американские родители, принимавшие реальные, критические решения о лечении своих детей и выражавшие гнев и негодование по поводу того, что их поставили в такое положение, также не соглашались с идеей отказа от выбора. Они понимали, что в таких обстоятельствах, как у них, выбор может стать помехой, поэтому, если есть возможность, почему бы не позволить врачам принимать решение? Более того, хотя французские родители принадлежали к культуре, в которой медицинские решения не рассматриваются как вопрос личного выбора, даже они испытывали смешанные чувства по поводу отсутствия возможности выбирать.

В предыдущих главах я предположил, что выбор является базовой необходимостью для человеческого благополучия и неразрывно связан с "неотъемлемыми правами" на жизнь, свободу и стремление к счастью. Как таковой, выбор имеет скорее ценность, чем стоимость. Он требует, чтобы мы присвоили ценность рассматриваемым вариантам, но сам выбор сопротивляется такой оценке, требуя непоколебимой любви и преданности. Когда выбор как принцип соревнуется с выбором как практикой, мы оказываемся в затруднительном положении: должны ли мы отстаивать и реализовывать свое Право, или мы должны делать то, что правильно для нас в данной ситуации? Если отсутствие выбора является статус-кво, этот вопрос может никогда не возникнуть. Но если у других есть выбор, а у нас его нет, или если выбор, который у нас есть в данный момент, находится под угрозой уничтожения, мы обязательно поднимем голову. Тогда баланс обычно склоняется в пользу принципиального выбора, и, невзирая на последствия, мы настаиваем на своем праве выбирать. Это означает, что попытка избавить людей от сложного выбора путем его устранения может привести к негативным последствиям.

В 1972 году жители Майами, штат Флорида, начали запасаться веществом, которое вскоре должно было быть запрещено. За короткое время, прошедшее с момента объявления о запрете до его введения, жители Майами бросились в магазины, расхватывая как можно больше коробок, которые вскоре должны были исчезнуть. После вступления запрета в силу некоторые из них продолжали ввозить продукт контрабандой из тех округов, где он все еще был разрешен. Что же было таким ценным для этих жителей Майами, без чего они просто не могли обойтись? Оказывается, это был стиральный порошок... но не просто стиральный порошок. Их город одним из первых в стране запретил продажу и использование стиральных порошков, содержащих фосфаты - химические вещества, которые повышали эффективность стирки за счет смягчения воды в стиральных машинах. К сожалению, фосфаты также являлись эффективными удобрениями. Попадая в водопровод, они могли привести к безудержному росту водорослей, которые засоряют водоемы, душат растения и животных, а в некоторых случаях производят нейротоксины, опасные для человека. Да, но какие же они были белые! Странно, но даже на момент введения запрета фосфаты не были единственным вариантом сделать стиральный порошок более мощным, и производители уже выпускали новые составы с карбонатами и другими заменителями. Зачем нарушать закон ради чистой одежды, особенно если она станет такой же чистой с помощью экологически безопасных, легальных моющих средств? Это было "как запрет, только с мылом", - говорит один мой коллега, и это лишь один из примеров значительного влияния реактивности на наши взгляды и поведение.

Как психологический феномен, реакция зависит не от фактов ситуации, а от нашего восприятия ее. Если мы считаем, что у нас отняли право выбора, может быть неважно, что мы ошибаемся. Одна из областей, в которой мы очень хотим иметь выбор, - это здравоохранение, и нам не нравится, когда нам навязывают ограничения. Когда я говорю "организация по поддержанию здоровья" (HMO), что вы думаете в первую очередь? Сомневаюсь, что она положительная, ведь вы наверняка слышали немало ужастиков про HMO. По результатам опроса, проведенного в 2000 году, рейтинг общественного одобрения ОЗМ составил 29 %, что всего на 1 % выше, чем рейтинг табачных компаний. ОМС стали тем медицинским учреждением, которое все так любят ненавидеть, но действительно ли они заслуживают нашего гнева?

Если традиционные планы медицинского страхования частично или полностью оплачивают ваши медицинские расходы независимо от того, кто вас лечит, то HMO покрывает только лечение, полученное в сети поставщиков услуг, которая варьируется от плана к плану. Если вы хотите, чтобы ваш визит к специалисту был оплачен, вам необходимо получить разрешение от врача первичной медицинской помощи, входящего в сеть. Такая система позволяет HMO договариваться о более выгодных тарифах с врачами, входящими в сеть, и передавать сэкономленные средства клиентам в виде более низких страховых взносов. Это правда, люди любят экономить, но, возможно, не так сильно, как любят выбор. Они чувствуют себя зажатыми в HMO и постоянно сообщают, что получают от них худшее обслуживание. Но подождите, некоторые из этих сообщений исходят от людей, которые даже не принадлежат к HMO. В одном из исследований ученые проанализировали данные опросов более 18 000 респондентов и обнаружили, что почти 25 процентов из них заблуждались относительно своей страховки, считая, что они состоят в HMO, в то время как на самом деле у них традиционная страховка, или наоборот. Респонденты, считавшие, что у них традиционная страховка, были более удовлетворены, чем те, кто думал, что у них страховка HMO; оказалось, что план, который у них был на самом деле, меньше влиял на их удовлетворенность, чем план, который они считали, что у них был. HMO действительно предлагают меньший выбор, но обязательно ли это приводит к ухудшению качества медицинского обслуживания? Нам кажется, что да, но наша оценка может быть искажена нашим отвращением к ограничению выбора. Если реакция подрывает наши суждения, не можем ли мы что-то с этим сделать?

 

VII. УПРАВЛЯЮЩИЙ РЕАКТИВ

По-настоящему демократическое общество должно в определенной степени поощрять реакцию. Если у людей нет