— Ты сказал, что сможешь справиться! Ведь так? — Ребекка не поняла причин волнения своего друга детства.

— Я говорил, что смогу справиться один!

Господи, Фелтон поднял голос на Ребекку Скотт! Немного, но поднял. Луна испытала истинный шок.

— Может, мы тогда пойдем? — быстро предложила я и потянула целительницу прочь. — Не будем мешать По… Фелтону, Ребекка. Мы вернемся в общежитие.

Под растерянным взглядом некроманта девушка совершенно смешалась и позволила повести себя прочь. А дальше все понеслось, будто камень с вершины горы…

Когда мы оказались у дверей, ведущих из зала, меня отшвырнули от Скотт, и я с воплем полетела на пол. Закричала Ребекка, но не испуганно, а возмущенно. Потом целительница и вовсе принялась бороться с нападавшим: она пиналась, кусалась, и в итоге преступнику не оставалось ничего другого, кроме как отшвырнуть ее прочь. Из Ребекки Скотт вышла отвратительная жертва.

Девушка упала навзничь, кажется, ударилась головой и затихла. Оставалось только надеяться, что она в порядке.

А Полоз тем временем уже бросился к тому, кто пытался схватить целительницу. Стоило разглядеть преступника, как я заорала от ужаса и отвращения. Может быть, это и был Хэмиш Эштон, но я декана факультета некромантии помнила куда более привлекательным.

Мужчина с изуродованным лицом начал поспешно оглядываться в поисках того, что бы помогло ему справиться с разъяренным студентом… и на глаза преступнику попалась я. Видимо, я показалась ему более привлекательной в роли заложника. Мне и охнуть не удалось, как он уже сграбастал меня, схватил за шею, а потом профессор Эштон (если это действительно был он) сграбастал с постамента какой-то ритуальный кинжал.

Если я переживу эту ночь, то никогда больше не пойду в музеи…

Поняв, что на этот раз преимущество на его стороне, мужчина хрипло, довольно рассмеялся.

Стоять с ножом у горла оказалось как-то… неуютно. Пусть мне и никак не удавалось поверить, что все происходит в реальности. Нет, ну какого черта в самом-то деле? Это же университет, а не логово мафии! Здесь не должны оружием угрожать! Даже если профессор Эштон и преступник… То это ведь не причина кидаться на людей с музейными экспонатами.

Фелтон смотрел на нашу скульптурную группу равнодушно и спокойно.

Ну да, Ребекка ведь лежала где-то позади, и если не убилась сразу, то сейчас девушка в относительной безопасности.

— Плохо выглядите, сэр, — сообщил моему пленителю Полоз с легкой полуулыбкой. Вот он, похоже, не собирался переживать по поводу моей возможной горькой участи. — Видимо, не так легко восстановиться после ожогов?

Э… Ожогов? Так его физиономию так ожогами изуродовало? Прежде мне такого видеть не доводилось. То есть декан некромантов так отвратительно выглядит действительно из-за меня?! Вот теперь меня точно отчислят… Без вариантов. А может, еще и посадят. Наверное…

Хотя о чем это я вообще? Он же преступник, к тому же прямо сейчас угрожает мне смертью.

— Как всегда остроумны, Фелтон, — прошипел мужчина позади меня. Лезвие скользнуло по коже — и я испуганно зажмурилась. — Интересно, откажет ли вам чувство юмора, если я сейчас перережу девчонке горло?

А при чем тут вообще я? Пусть решают свои проблемы без моего участия, я не имею никакого отношения ко всем этим пляскам вокруг старого артефакта!

— Можете проверить, — безразлично пожал плечами Полоз, которого, кажется, в происходящем не смущало уже ничего. В том числе и моя горькая участь.

Вот именно в этот момент мне захотелось заплакать от безнадежности. Умирать в двадцать лет — это так нелепо…

— Я убью ее, — уже с куда меньшей уверенностью сообщил декан своему студенту.

Словно бы это могло расстроить здесь хоть кого-то, кроме меня самой.

Видимо, маг рассчитывал, что сейчас Фелтон пойдет на попятный.

— Мне нужен последний ключ!

Тоже далеко не новость.

— Мне это известно, — откликнулся пятикурсник с совершенно непроницаемым лицом.

Ну да, могущественный темный артефакт ведь куда важней, чем жизнь какой-то там студентки-стихийницы…

— И ты вот так легко позволишь ей умереть, только чтобы я не получил желаемого? — озадаченно спросил некромант, понимая, что все пошло не по плану.

Фелтон глядел на меня так, что я уже смирилась с мыслью, что умереть мне позволят, да еще как. А я ведь его практически другом уже считала… Да что там другом, я ведь почти… Да какое почти?! Я же в него влюбилась!

— Разумеется, — подтвердил равнодушно гад ползучий.

Шансов выжить у меня нет. Ни единого… На глазах закипали злые слезы.

— Я перережу ей горло! — завопил преподаватель, и в его голосе отчетливо зазвучали истеричные нотки.

Ну, хотя бы он в итоге просчитался, и ему точно ничего не обломится. Даже если я и умру.

— Вперед, — благословил Фелтон на мое убийство своего декана.

Тут повисло ну очень уж неловкое молчание. Преступник понял, что ситуация попросту патовая. Припугнуть моим убийством не получилось, а других аргументов для беседы с Полозом у него не имелось. Лучше бы Скотт взял в заложники, честное слово.

И тут вдруг мой пленитель стал медленно оседать на землю с тихим вздохом.

Я обернулась… и увидела Ребекку Скотт с каким-то увесистым скипетром в руках. Кажется, им она осчастливила некроманта по затылку. Сегодня музейному фонду явно нанесен большой ущерб. Чертовски большой. Но никак не мисс Скотт.

— А вот и я! — возвестила девушка довольно, а заодно еще и отпихнула мыском туфельки нож подальше от преподавателя. — Кажется, ты говорил, будто справишься один?

Фелтон неодобрительно хмыкнул и заявил:

— Могла бы и поторопиться, Луна моя, а не разлеживаться. Я уже не знал, как заговаривать ему зубы.

Чего? То есть Полоз только время тянул, а вовсе не готов был позволить меня убить?! Мои колени мелко задрожали от пережитого ужаса. Господи… Меня же зарезать могли!

Целительница только рукой махнула с легкомысленной улыбкой.

— Не драматизируй, сердце мое, ты бы его мог еще неделю забалтывать. Эшли?! Ты что, плачешь?!

Да. Я плакала навзрыд и совершенно этого не стыдилась. Любая бы плакала на моем месте…

Ребекка поспешно обняла меня за плечи… И в итоге мы уже обе рыдали в обнимку. Полоз, глядя на этот слезоразлив тяжело вздохнул и обнял нас обеих разом.

— Ну, хватит, хватит уж, горе-героини. Раньше надо было плакать, когда сюда шли, сейчас уже поздно, — приговаривал Фелтон, гладя по голове то Скотт, то меня. Причем успокаивал он так умело, что прекращать реветь совершенно не хотелось.

Я уткнулась в щедро предоставленное мне плечо и еле сдерживалась от того, чтобы не высморкаться прямо в него. Вряд ли некромант оценит такую выходку.