Хельга флегматично пожала плечами.

— Ну, подозреваю, он знает, что делает… Надеюсь на это…

Я махнула рукой и рванула за Полозом. Что бы ни произошло… я должна знать!

Фелтон недовольно зыркнул на меня, но выдворять в коридор не стал.

— Не вмешивайся. Молчи. Делай, что говорят, — коротко бросил он и двинулся к кровати, на которой лежал неподвижный, безнадежно мертвый профессор Киран Бхатия.

Я с первого взгляда поняла, что он не спит, не без сознания… Что-то в нем неуловимо изменилось…

Полоз на секунду застыл над телом в нерешительности, упрямо нахмурился, а потом… потом произошло то, что я просто обязана была видеть в кошмарах до конца своей жизни… Фелтон растопырил пальцы правой руки, и вместо ногтей на них почему-то оказались острые длинные когти. А затем некромант просто вогнал эти когти в грудь профессора Бхатия. Я бы завопила, если бы не понимание того, что преподаватель все равно мертв и ему точно не больно.

Некромант принялся шептать под нос какую-то тарабарщину. С каждой секундой его лицо становилось все более серым, измученным, на мгновение мне показалось даже, будто вместо привычной мне физиономии я вижу просто череп.

— Рыжая, сюда! — скомандовал мне Полоз, и я, пусть и перепугалась до полусмерти, все равно подчинилась.

— Руку!

Я послушно протянула ему ладонь, надеясь только, что ему не придет в голову оторвать мне руку. Я ее все-таки любила целых двадцать лет…

Жесткие, будто стальные пальцы впились в мое предплечье, вспарывая кожу. Я хотела было завопить от боли, но взгляд у Полоза был такой дикий, что у меня язык от страха словно бы к нёбу примерз. Осталось только беспомощно смотреть, как медленно течет моя собственная кровь.

С каждым мгновением я все больше слабела, а Фелтон все бормотал и бормотал совершенно непонятные мне слова. Казалось, пытка никогда не закончится…

Но вот некромант внезапно смолк и медленно осел на пол, выпустив мою руку. Следом ноги подломились и у меня. И в наступившей тишине хриплый, натужный вздох профессора Бхатия меня буквально оглушил. Что бы ни сотворил только что Кассиус Фелтон — это сработало.

Я с подозрением косилась на Фелтона, Фелтон — на меня. Это безмолвное переглядывание длилось от силы секунд десять, но казалось, будто вечность… В итоге Полоз скомандовал: «Уходим!» — поднялся сам, едва ли не за шкирку поднял меня и поволок в сторону выхода. Из всего этого я сделала закономерный вывод, что проделанный некромантом фокус общество бы не приняло с восторгом. Ну и черт с ним, если декан Бхатия жив!

— Ты никому об этом не скажешь, — произнес очень недобро Полоз, когда мы переступили порог.

Рядом тут же, как призрак, возник Дэвис и поддержал друга под локоть.

Как будто бы о таком вообще можно рассказать, пусть даже и подругам… Все-таки я не настолько наивная, чтобы не понять: произошло нечто очень странное, неправильное и, скорее всего, запрещенное. Ведь Фелтоны — это темные маги, в конце концов. И это уже говорит о многом… О слишком многом.

Но пусть он даже сам дьявол, подставлять Полоза я не собиралась ни под каким видом. Главное, профессор Бхатия жив…

— Уходим отсюда. Все и быстро. Пока не поняли, что случилось, — еле слышно приказал Фелтон, и все, даже мы, сочли за лучшее подчиниться как можно скорей.

Выводила нас через служебный выход Ребекка, напряженная, практически испуганная. Она то и дело косилась на мою пораненную руку, но молчала, ни о чем не спрашивала… Подозреваю, просто и так знала, что именно сотворил ее ненаглядный Кассиус.

Мне оставалось только надеяться на благополучный исход… Ведь я же… получается, я пособница темного мага! Ужас-то какой…

— Я даже боюсь предполагать, какой фокус ты провернул, Касс… — растерянно и едва ли не испуганно пробормотал Феликс, когда мы отошли достаточно далеко. — И не стану спрашивать… Но черт… Касс! Ты же должен хоть немного соображать… Провернуть такое под носом у полиции!

Отлично. Если Счастливчик и не знает, то точно догадывается…

— Потом стало бы поздно, — пожал плечами Фелтон с видимым безразличием. — А Бхатия… мне кажется, лучше, если он останется жив, верно? Заодно сюрприз нашему декану…

Макс зябко поежилась.

— У профессора Бхатия уже ничего нет на запястье, — внезапно тихо сообщила Скотт, которая шла чуть впереди.

Сказала она это своем другу детства, стоя спиной к нему. Словно бы чего-то боялась.

— Ты все равно последний хранитель. И, подозреваю, помочь тебе хоть чем-то прямо сейчас он все равно ничем не сможет.

То есть бесполезный, напрасный риск… Не слишком разумный поступок для кого-то настолько расчетливого, как Полоз.

— Хотя бы отомстит в случае чего, — хмыкнул некромант устало. — Теперь, леди и джентльмены, игра пойдет по-крупному. И все мы добыча… Профессор Эштон уже убил коллегу, он наверняка не станет осторожничать после такого. Он так же легко лишит жизни любого из вас. Поэтому… не высовывайтесь. И я тоже не стану. Это как пятнашки на выживание. Если меня заставят выбирать, жизнь человека или артефакт, то я поступлю глупо. Очень и очень глупо. Поэтому не вынуждайте меня, хорошо?

Такие слова слегка смутили меня, потому что получалось…

— Неужели тебя могут и нами тоже шантажировать? — совершенно изумилась Стейси, судя по виду, не слишком-то верившая в подобное.

Ну не тянул все-таки Кассиус Фелтон на альтруиста, хоть ты тресни. Но выходило, кажется, что человечность тоже входила в официальный перечень достоинств парня.

Король тяжело и удрученно вздохнул и кивнул. Видимо, уязвимость его совершенно не устраивала, но и поделать с нею он ничего не мог.

— К несчастью, могут… Да и не только вами, — признался Фелтон и досадливо скривился. — По сути, любым студентом, преподавателем… Кем угодно. Я сдам последний ключ, стоит только профессору Эштону пригрозить убить кого-то… Вот же дьявол… Но в первую очередь в опасности именно мои близкие: Ребекка, Счастливчик… Макс… Что с вами, банда стихийниц, я не знаю, признаюсь честно, но не удивлюсь, если после нашего чересчур уж тесного общения и вы вчетвером попали в черный список Эштона.

Ой… Как-то не хотелось попадать в черный список… Особенно если нами станут кого-то шантажировать… Натали испуганно охнула и беспомощно оглянулась на Стейси, ведь именно от оборотнихи мы обычно ожидали защиты. Животное… Животное недовольно пыхтела, но молчала. Хель тоже хранила стоическое молчание.

Дэвис подошел к Полозу и похлопал его по плечу.

— Справишься, Касс. Это ведь ты.

Ребекка и Максин вымученно улыбнулись. Видимо, шутка была старой и общеизвестной, практически набившей оскомину.

— Это же я… — пробормотал Король, скрестив руки на груди. — Профессор Эштон победил Бхатия! Бхатия! А ты ведь тоже знаешь, что это за человек, верно? Кто я такой по сравнению с Кираном Бхатия?!