За перцовым мячом мчится Гурий Пуппер. К нему прикованы…раз, два, три… о, вот уже сотни глаз! Гурий великолепен! Его глаза светятсяумом и великодушием! Лучатся добром и гуманизмом! Гурий почти уже схватилмячик, но снизу его беззастенчиво подрезает Кентавропег! О нет! Нет никаких силна это смотреть! Мое сердце разрывается! Если хотите меня спасти, принесите мнекто-нибудь чаю с лимоном, только не слишком горячего! Сахара – две ложки!

Столкновение! И вот уже Гурий никуда не мчится! Этонечестно! Почему грузовики никогда не страдают от столкновения с маленькимимашинками? Всего один удар копытом, и великолепный Гурий вне игры! Метласломана. Гурий падает, как тряпичная кукла. Не уверен, что он успел произнестихотя бы Чебурыхнус парашютис форте. На котлеты Кентавропега! На хозяйственноемыло! На копченую колбасу, чтоб было, что добавлять к кошкам! Отвратительновышибать лучших игроков в первые же минуты игры! Это все равно, как если быкапитан Немо отравился в детстве сырниками и умер, не успев стать героемромана.

К Гурию мчатся санитары. На поле паника. Бабуся, что там?Ягге мне не отвечает, но я и так отлично вижу, что ничего особенно опасного.Если бы было опасно, бабуся никогда не отпустила бы руку Пуппера. А так онаспокойно идет рядом с носилками и лечит санитарам мозги, как и что им делать.

Тем временем коварный Кентавропег завладел перцовым мячом иатакует Раду. Энтроациокуль (кстати, я только что чуть не проболтался, что онабоевая пара Таньки!) и Лизхен Херц развивают бурную деятельность. Не знаю, чтоконкретно сделала Энтроациокуль, но у Кентавропега начинаются серьезныепроблемы с аэродинамикой. Он похож на клячу, которую столкнули вниз по ледяномусклону. Его вертит и крутит, как муху, попавшую в струю пылесоса. Радавстречает Кентавропега недурственным залпом. Таким недурственным, что я вообщеничего не вижу. М-да! Признаться, я никогда прежде не думал, что скальныедраконы – такие страстные товарищи. Мне казалось, они мирные тормоза, любящиепустынные острова под суровыми северными небесами. Возможно, в другое времяКентавропег успел бы нырнуть под струю, но не теперь.

Но вот огонь погасает, и я вижу, что Кентавропег исчез. Лишьпотемневший мячик грустно кружит в воздухе, ожидая новых желающих попытатьсчастья. Я вижу, как Соловей на тренерской скамье кусает губы, и отлично егопонимаю! Я понимаю вас, Соловей Одихмантьевич! Вам жалко мизинчика, иправильно, что жалко! Это не драконбол! Или не играйте так, а играйте зрелищнои интересно, или, если иначе не умеете, возьмите счетверенный сглаздамат,перебейте всех игроков, разнесите драконов и засчитайте ничью! Стыдитесь, господа!Драконбол нечто более красивое, чем заурядная магическая войнушка.

Неизвестно, подействовали ли слова Ягуна или сами игрокиспохватились, но за последующие десять минут никто не выбыл. Стремительныеатаки следовали одна за другой. Чихательный мяч давно ускользнул от Тани, и онаотважно погналась за все тем же злополучным перцовым, который стремительнойкометой мелькнул у нее над головой. Таня круто развернулась и погналась за ним.Контрабас развил такую неожиданную скорость, что Таню едва не слизало с егополировки встречным ветром. Перцовый мяч мчался впереди. Всего полметраотделяли его от Таниной руки. Быстрее, еще быстрее.

Они неслись почти с одинаковой скоростью. Затем расстояниестало медленно сокращаться. Таня подумала, что, если мяч не вильнет, она егосхватит. Таня уже ощущала мяч кончиками пальцев. Внезапно тугой удар воздухаотбросил и завертел контрабас. Прямо перед ней стремительно вынырнула ступа.Бейбарсов! Точнее, Тантал! Он перехватил мяч и с легкой насмешкой поклонилсяТане. Перебросил бамбуковую трость в другую руку, и ступа его мгновенно ушлавниз. Все произошло стремительно. Таня не успела даже произнести банальное:«Блин!» Рука ее просто загребла пустоту…

Все же Тане показалось, что кроме насмешки в глазах Танталабыла затаенная боль. Сущность Бейбарсова сражалась с сущностью древнегонекромага.

Развернув контрабас, Таня погналась за Танталом, однако егоступа оказалась резвее. Как Таня ни подгоняла инструмент, расстояние между нимис каждой секундой увеличивалось.

– Талисман! – быстро произнес перстень ФеофилаГроттера.

Таня вначале не поняла, о чем он говорит, но потомсообразила. Рука ее скользнула в карман. Жуткий африканский божок оскалился,когда на него упало солнце. Таня поспешно произнесла заклинание и, подув наталисман, послала его вперед.

Скользнув по воздуху, талисман настиг некромага и коснулсяего спины. Таня была уверена, что он соскользнет, но не тут-то было. Танепочудилось, что африканский божок сумел вцепиться в комбинезон Бейбарсовазубами. Вцепился и повис. Таня ожидала чуда, однако чуда не произошло. Танталкак ни в чем не бывало продолжал нестись вперед, атакуя дракона.

Откуда-то, Таня так и не поняла откуда, вынырнулаЭнтроациокуль. Запоздало Таня вспомнила, что бактрийская ведьма – ее боеваяпара. Если бы тогда, с самого начала, она не погналась за мячом, а подрезала быего справа, то мяч, рикошетом ударившись о барьер, отскочил бы как раз в руки кЭнтроациокуль. Шляпа! Как она сразу этого не сообразила!

Бактрийская ведьма грозно посмотрела на Таню и пронесласьдальше. Гроттер поняла, что на первый раз ее простили. В следующий разЭнтроациокуль простит ее тоже, но уже посмертно.

По широкой дуге Тантал атаковал Раду, которую умелоотвлекали Дионис и Гермес. Двигались они в противоположном направлении, взеркальном синхроне, точно плели паутину. В их размеренных движениях былочто-то гипнотическое. Дважды Рада короткими струями выдыхала огонь и всякий разпромахивалась.

– Вот что я называю: играть в буриданова ослика! Бедныйскальный дракон не знает, за кем из двоих гадиков следить! Правый глаз пытаетсяследить за одним, левый – за другим. Прицела нет, и струи огня уходят вмолоко! – взбудораженно закричал Ягун.

Секундой спустя Тантал вынырнул под брюхом у Рады и, когдадракониха распахнула пасть, сунул мяч ей в глотку. Именно сунул. Движение былонебрежным, точно почтальон бросал конверт в щель почтового ящика. Едва ли Радапоняла, каким образом мяч оказался у нее в пасти. Тантал все время находился в«мертвой», непросматриваемой зоне под ее мордой.

Полыхнула вспышка. Стадион взревел. Энтроациокуль закричалана Лизхен Херц, обвиняя ее в том, что морду дракона снизу должна быластраховать именно Лизхен. Однако это уже ничего не решало.

– Ну вот перцового мячика и нетути! Пять очков вкопилку сборной вечности! – хмуро сказал Ягун.

Забросив мяч, Тантал вернулся в центр поля и завис,просчитывая новую возможность для атаки. Он был неподвижен, как скиф на вершинекургана, лишь глаза отслеживали мячи. Но все же нет-нет да и пробегала по еголицу судорога. И тогда, забывая о мячах, он мучительно начинал искать кого-тоглазами.