…Хорошо, что он все время носил с собой права! У них состаршим братом была одна машина на двоих, но тот, как человек семейный, азначит, более нуждающийся, практически ее узурпировал, так что Александру оченьредко удавалось прокатиться. Он постепенно терял навыки и чувствовал себя надороге не очень уютно. А уж очутиться за рулем такого роскошного мастодонта,как этот темно-вишневый «Круизер»… Наверное, с точки зрения пуриста русскогоязыка слова «мастодонт» и «роскошный» являются взаимоисключающими, однакопо-другому эту тачку никак нельзя назвать. И она была такая послушная, зараза,совсем не то, что их с братом старая «волжанка»! И спутники его теперь тожебыли послушными. Заставил их там, на обочине, погрузиться в машину –погрузились, сказал, что оба нуждаются в медицинской помощи и надо ехать втравмопункт, – поехали, каждый послушно принял свою дозу лекарств, и толькопотом, когда Александр с усталым вздохом начал сворачивать на трассу, ведущую кЗеленому Городу, Марина вдруг воспротивилась и попросила отвезти ее на квартирусестры.

Александр искоса поглядел на нее, на длинные дорожки слез,пролегшие по щекам (ну понятно, тушь потекла от таких обильных рыданий), – идаже зубы стиснул, такое вдруг мучительное чувство его пронзило. Именно чтопронзило – это затертое словцо вдруг обрело прямой и непосредственный, оченьживой смысл. Как будто тоненькая иголочка вонзилась в сердце, и утихомиритьболь можно было только одним способом: осознать, что он сделает все, что тольков его силах, лишь бы никогда больше не расставаться с Мариной. Отвезти ее вопустевшую квартиру Эльвиры, где она будет сходить с ума от отчаяния? Нет.Потом еще тащить Серегу в Зеленый Город и общаться с Манихиным…

А о чем говорить с ним теперь? Рассказывать о жутковатом эпизоде,происшедшем на обочине дороги Нижний Новгород – Зеленый Город? О Серегиныхоткровениях, о признании Марины? Александр был не готов к этому. Ему нехотелось сейчас видеть Манихина. Не хотелось задавать вопросы, что-товыпытывать. Надо дать материи самоуспокоиться, как говорил Венька Белинский.Завтрашний день, может быть, принесет какие-то открытия и догадки, а сегоднянадо дать самоуспокоиться не только материи, но и людям. Серега и Марина чутьживы от усталости, потрясений и лекарств, они почти спят. Вот и пусть выспятся.Причем не где-нибудь, а у него, у Александра, дома. Отоспятся, придут в себя –и завтра можно будет решить, что теперь делать и как жить дальше. Сразу, какпроснутся, надо будет устроить этакий военный совет, мозговой штурм, ведь утровечера мудренее…

Продолжая уговаривать себя, что им владеет только желаниепровести на свежую голову этот самый «мозговой штурм», Александр повернул издвора травмопункта вниз по Нестерова, проехал один квартал по Ковалихинской,выбрался на Ошару и, перевалив через улицу Горького, а потом Белинку, поехалвдоль трамвайных путей на Республиканскую. В длинный, занявший два квартала,угловой красный кирпичный дом, где он жил.

Что Серега, что Марина напоминали лунатиков. Покорновыбрались из машины, промаршировали вслед за Александром через двор и вошли вего квартиру на третьем этаже. Серега на автопилоте, чисто на ощупь, нашелтуалет, потом без слов проследовал в комнату и, кое-как полураздевшись, рухнулна диван. Александр подивился было такой безупречной ориентировке в незнакомомпространстве, пока не вспомнил, что Серега однажды уже был у него в гостях.Если это можно так назвать…

Словом, диван оказался занят. В дальней комнате имелась ещекровать, Марина могла бы переночевать на ней. Александр в принципе любил спатьна полу. Но, если честно, он предпочел бы другой вариант… Однако, взглянув наМарину, которая все с тем же сомнамбулическим видом стояла, прислонившись кпритолоке, понял, что нынче ночью вряд ли состоится вторая серия стользапомнившегося ему любовного эпизода. Ведь и рассказ Сереги о том, как мертваяцыганка была найдена в гараже, и признание Марины в том, что Эльвира – еесестра, были не чем иным, как верхней частью айсберга. И ужас нынешнего днязаключался вовсе не в тех неосторожных словах, которые вырвались у обеих.Главное-то осталось недосказанным, вопросов возникло еще больше. Например, ктоубил Эльвиру? И почему она оказалась в Зеленом Городе в образе цыганки, почемусестры скрывали свое родство, зачем, ради бога, зачем Марине понадобилосьсоблазнить доктора Меншикова, а главное – какова ее связь с этим демоном,восставшим из прошлого Петра Манихина, – Бушуевым? Если честно, первым поважности для Александра был вопрос именно о его собственных с Маринойотношениях. А все эти Бушуевы-Манихины вполне могли подождать. У сыщикаМеншикова личное, увы, превалировало над общественным!

– Может, хочешь чаю? – спросил он у Марины с некоторойугрюмостью, чтобы измученная слезами девушка не подумала, что он какой-нибудьсексуальный маньяк и намерен воспользоваться ее беспомощным состоянием. Темболее что он именно таковым и ощущал себя в эту минуту.

– Лучше под душ, можно? – пробормотала она и покорно побрелавслед за Александром в ванную. Он какое-то время стоял под дверью, слушая, какшумит вода, потом, вспоминая крутые меры, которые однажды некий отец Сергийпредпринял для обуздания собственной похоти, потопал в спальню, сменил белье накровати и вынул из гардероба запасной матрас, подушку и одеяло.

Для себя. Чтобы спать на полу в соседней комнате. Подальшеот искушения!

Показателем состояния, в котором находилась Марина, было то,что она вышла из ванной в халате Александра, оставив там висеть на вешалке своиджинсы и кружевную майку. Бледная, без грамма косметики, с мокрыми, спутаннымиволосами, она была похожа на маленькую наплакавшуюся девочку. Марина даже дверьне позаботилась закрыть, когда сбросила халат и упала в постель, так чтоАлександр мог снова увидеть это нежное тело, мечты о котором еще долго не дадутему покоя.

Он тоже пошел под душ, однако даже горячие струи не принеслиуспокоения. Уныло озирая определенную часть своего тела, вспомнил, как однаждыв бане на даче у доктора Белинского мужики уверяли, что иногда впадают в такоесостояние, что могут заборы валить этой самой частью. Что заборы! Александр могбы сейчас обрушить, кажется, многоэтажный дом… Кое-как, с немалыми усилиями,застегнув джинсы, он пошел было на кухню – выпить чайку, разогнать тоску, – каквдруг раздался звонок.

Кто бы это мог быть? Уж не случилось ли что-то на станции,не решило ли начальство выдернуть из отпуска доктора Меншикова, благо он никудане уехал, отсиживается в своем доме – своей крепости?

Черта лысого! Никуда он не поедет!

Александр прикрыл дверь, ведущую в комнаты, убедившисьпредварительно, что гости спят, звонок их ничуточки не обеспокоил, – ипосмотрел в «глазок». И даже зажмурился недоверчиво, потому что человека,стоявшего на площадке и нетерпеливо притопывающего каблучком, он никак неожидал здесь увидеть. Не ожидал, не хотел, даже думать о нем забыл.