наверное, все-таки да. – Кларе не очень-то хотелось рассказывать об этом Мэрилин, но как-то оно само просочилось. – Дело в том, что Айвор мне не доверяет. Он не верит, что Совет не станет нас разлучать.

– А ты считаешь, что вы и впредь останетесь все вместе?

– Почему бы и нет?

Мэрилин взяла ее за руку.

– Ты мне рассказывала, что в юности на его долю выпало много испытаний. А еще ты говорила, что он жил именно в этом доме. Возможно, он просто к нему привязан…

Вот оно. Снова это слово – привязан!

Клара минутку подумала, потом сказала:

– И все это я могу понять. Вот только он-то не понимает, что я изо всех сил стараюсь спасти Шиллинг-Грейндж – не понимает просто потому, что сам бы все сделал иначе.

* * *

Поездка в Лондон была затеей весьма амбициозной и хлопотной. Волнений Кларе прибавило и то, что Морин ехать отказалась – «У меня ведь Мартин, помните?» – да и Питера соблазнить не удалось. «У меня работы полно…» – сказал он, но Клара подозревала, что он вместо работы частенько тайком выскальзывает из дома на свидания со своей подружкой. Итак, оставалось семеро, но и семеро детей – это более чем достаточно.

К счастью, день выдался на редкость удачный – ясный, холодный и светлый, в такие дни кажется, что все возможно. Марширующие по улицам Лондона солдаты-новобранцы, строительные леса и разбомбленные дома в такой чудесный день не вызывали у детей раздражения или ужасных воспоминаний о войне, а служили как бы дополнительным бонусом к экскурсии. Особый восторг у них вызвало посещение Музея мадам Тюссо, тем более что недавно в детском субботнем киноклубе они посмотрели фильм «Паника в Музее мадам Тюссо».

Пока стояли в очереди в музей, дети затеяли игру в чехарду, а Мэрилин рассказала Кларе очередную историю об увлечении Майкла рыбной ловлей. Отправившись ловить рыбу, он поймал какой-то сапог и всем рассказывал, что ему попалось «что-то ну очень большое!».

– Да-да! Как же это на него похоже! – засмеялась Клара.

Какое-то семейство, стоявшее впереди, все время опасливо озиралось, поглядывая на Клариных детей. Выглядело семейство приятно – мать, отец и двое детей; сегодня ими явно был предпринят праздничный совместный выход. У отца на шее болтался фотоаппарат, и Клара подумала: а ведь Джойс могла бы предложить им сфотографироваться всем семейством.

И тут мужчина вдруг дернул одного из своих детей за руку и громко сказал:

– Если не научишься вести себя как следует, то станешь таким, как эти дети, слышишь? И я тебя в детский дом отправлю. Там из тебя мигом дурь выбьют.

Кларе, разумеется, тут же захотелось дать отпор этому «воспитателю». Мэрилин тоже все слышала, но, к счастью, не слышал никто из детей. И Клара давать отпор передумала, решив, что самое лучшее, что она может сделать, – это позаботиться, чтобы ее дети никогда не стали такими, какими они видятся этому «счастливому отцу семейства».

В музее Рита и Барри поспорили насчет того, кем был Авраам Линкольн. (Они клялись, что это «тот самый из Библии, который судно построил».) Всем очень понравилась восковая фигура Черчилля в окружении флагов и знаменитых военачальников; дети буквально бомбардировали Клару вопросами, и она очень удивилась, когда на помощь ей пришел Алекс, взяв за руку и утащив в соседний зал.

– Однажды здесь появится и ваша скульптура! – заявил он.

– Что за нелепая идея! – рассмеялась Клара. – Да и за что мне такая честь?

– За заботу о нас, разумеется! – воскликнул Алекс, отбежал от нее и встал возле Джина Келли.

А Кларе вдруг захотелось спросить у смотрителя, есть ли здесь восковая фигура Джейн Тейлор. «Ну вы же знаете “Крошка звездочка, сияй”?», но смотритель понятия не имел, о ком она говорит, и Клара почувствовала, что сглупила.

На вокзале Мэрилин, которая и так заплатила и за билеты на поезд, и за жареные каштаны, купленные на улице, и за входные билеты, возжелала непременно купить еще и книгу головоломок и кроссвордов, чтобы потом всем вместе их разгадывать. Клара подозревала, что Мэрилин все еще вспоминает того противного отца семейства из очереди. Она и сама никак не могла выбросить из головы слова этого типа, а потому с интересом погрузилась в изучение книги головоломок.

Там, например, предлагалось одно из самых любимых ее заданий: в предложенном слове нужно было по очереди менять по одной букве, чтобы каждый раз получалось новое слово, и в итоге добраться до исходно заданного финального результата.

Попробуйте-ка за семь ходов переделать слово «сиротка» (7 букв) в слово «семейка» (7 букв) за семь ходов, думала Клара. Вряд ли вам это удастся.

* * *

Когда они уже брели к дому, высадившись на вокзале Лавенхэма, Клара решила спросить у каждого из детей, что для него сегодня было самым интересным.

– По-моему, сапог, – сразу сказала Ивлин.

– Что?

– Ну, тот сапог, который выловил маленький Майкл и сказал, что поймал «что-то очень большое». Это было очень смешно.

* * *

Джулиан, столкнувшись с Мэрилин на почте, пригласил ее на одну из своих вечеринок, заявив, что именно она, «великолепная американка», станет там «поистине piece de resistance![30]»

Что же он празднует на этот раз? – с раздражением думала Клара. Впрочем, он достаточно богат, чтобы устраивать вечеринки хоть каждый уик-энд.

Согласно ее прикидкам, того, что Джулиан каждый уик-энд тратит только на канапе и ансамбль музыкантов, было бы, наверное, вполне достаточно для содержания всего Шиллинг-Грейнджа. Однако она тут же обругала себя за подобные мысли. В кого она превратилась? В революционерку? В социалистку?

– Ты ведь не возражаешь, правда? – сказала вечером Мэрилин, вдевая в уши серьги с рубинами, и слегка надула губы, поглядывая в карманное зеркальце. – Ну, не могу я отказаться от такой возможности! Это моя вечная слабость.

– Конечно, нет. С чего бы мне возражать? – солгала Клара, заметив, как покраснели у Мэрилин мочки ушей.

– Я ему нравлюсь. Не могу понять почему.

– Мне вы тоже нравитесь, – сказала Клара, не в силах подавить раздражение.

Мэрилин ласково ущипнула ее за щечку:

– Ну, я тебя выбираю, девушка!

Но Клара по-прежнему испытывала досаду. С какой, собственно, целью Джулиан присосался к Мэрилин? Чего он хочет? Всего лишь подразнить ее, Клару? Ну да, ему всегда нравилось ее дразнить, но за определенные рамки он все же не выходил.

– Ну а как твои дела с Виктором? – спросила Мэрилин.

Странно, удивилась Клара, что она так долго выжидала, прежде чем об этом спросить.

– Мы оба очень занятые люди, – уклончиво ответила она.

Мэрилин, преспокойно приводившая в порядок ногти – Клара всегда считала, что подобные вещи полагается делать исключительно наедине с собой, – вскинула глаза и, указывая на нее пилкой, спросила лукаво:

– И дело только в этом?

– Ну, на прошлой неделе мы, например, чудесно пообедали в ресторане, – попыталась оправдаться