доктора Кардью, по дороге осыпая его вопросами: «Где же ты был? Ты что, с отцом встретился? Но ведь ты же на футбол собирался! Что случилось?»

– Мы пошли в паб. Он велел мне ждать снаружи. Я сидел на стене, свалился с нее и так ударился, что у меня просто искры из глаз посыпались. Он ни в чем не виноват.

– Но он… хотя бы помог тебе? Алекс, АЛЕКС!.. Он тебе помог?

Алекс молчал.

– Он помог тебе? – все повторяла Клара, уже зная ответ. Точно так же ответила бы ей и Джуди.

– Он выглянул и снова туда ушел… – каким-то детским голоском пролепетал Алекс. – А меня бросил. – И он разрыдался.

Их встретила мисс Смит и моментально провела в кабинет. Доктор Кардью – что было неожиданно, ведь он болел за «Ливерпуль», – тоже слушал трансляцию по радио. Увидев их, доктор вскочил с таким трагическим выражением на лице, что Клара даже испугалась, зато с некоторым облегчением поняла, что явно не зря расходует драгоценное время доктора.

Он и мисс Смит работали на редкость слаженно, суетясь вокруг Алекса и чем-то напоминая насекомых, слетевшихся на свет; они брали то одну мазь, то другую, накладывали какие-то особые повязки, а Клара все думала: «Джуди. Моя бедная Джуди». И в итоге бегом бросилась в уборную, где ее вырвало съеденным за ланчем омлетом. «Он меня бросил» – эти слова Алекса эхом звучали у Клары в ушах. На лбу у нее выступили крупные капли пота, глаза слезились. Она посмотрела на себя в зеркало и убедилась, что и вид у нее соответствующий – она совершенно перепугана и почему-то вся грязная. Но ей показалось, что так и должно быть. Впрочем, чувствовала она себя еще хуже, чем выглядела. «Бедный Алекс!»

Закончив, доктор Кардью велел Алексу выйти в приемную и посмотреть, как поживают рыбки Билли-и-Барри-2.

– Если они при виде тебя запоют, ты сразу мне скажи, – напутствовал он Алекса, который упорно изучал рисунок на ковре.

– Я тоже с ним схожу, – тут же вызвалась мисс Смит, и Клара взглянула на эту добрую женщину с благодарностью. – Их сейчас как раз кормить пора. Алекс, ты мне поможешь?

И Алекс ухитрился даже чуточку улыбнуться в ответ.

Как только они вышли из кабинета, доктор Кардью, что-то записывавший в медкарту Алекса, сказал Кларе:

– По-моему, мальчика нужно немедленно изолировать от отца. Тот явно оказывает на него дурное влияние.

– Мы скоро переедем – и тогда все будет хорошо. – И Клара, не в силах удержаться, прибавила: – Мне в Совете сказали, что подумывают о строительстве для нас нового здания.

– Понятно, – мрачным тоном откликнулся доктор Кардью. – И все же, Клара, постарайтесь не допускать встреч Алекса с этим человеком. Можете вы это сделать? Изолируйте от него мальчика, и чем скорее, тем лучше.

Глава тридцать восьмая

На весеннем собрании общества любителей поэзии Джейн Тейлор ни Робинсон, ни Брауни, ни Уайт не присутствовали, но численность участников пополнилась за счет двоих путешественников, заблудившихся на пути в Ипсвич, и какого-то студента, изучавшего средневековую архитектуру. Мистер Доусетт весь февраль серьезно недомогал, поэтому собрание все время переносили, и вот наконец оно состоялось. Старый библиотекарь с наслаждением руководил бурной дискуссией, развернувшейся после доклада о влиянии времени (периода постнаполеоновских войн) и места (Лавенхэм, Колчестер, Девон) на творчество Джейн Тейлор.

Вернувшись после собрания, Клара с изумлением обнаружила в саду перед домом неизвестного человека, копавшего там яму. Взглянув на ее испуганное лицо, человек рассмеялся и сказал:

– Вам не о чем беспокоиться. Я из Совета.

А затем вбил в землю столбик примерно метровой высоты с аккуратно написанным объявлением, смотревшим прямо на улицу и наглым, как медный щит завоевателя. Объявление гласило:

ВЫСТАВЛЕНО НА ПРОДАЖУ

Заинтересованным лицам обращаться:

0749 390 (Совет графства Саффолк,

департамент недвижимости).

Незнакомец забросал ямку землей, утрамбовал ее как следует и даже руками со всех сторон прихлопнул – словно пирожки из глины лепил.

Значит, теперь это становилось реальностью.

Когда дети вернулись из школы, то сразу же, разумеется, собрались вокруг этого объявления, словно это был совершивший вынужденную посадку аэроплан.

– Для чего это здесь? – спросила Рита.

А Пег все пыталась повиснуть на объявлении, и Клара в итоге оттащила ее в сторону, опасаясь, что столбик попросту сломается.

– Кто это выставлен на продажу? – с ужасом спросила Ивлин.

– А почему здесь говорится о «заинтересованных лицах»? – спросила Джойс, и Рита тут же крикнула:

– Вот дура! Ты что, не знаешь, кто такие «заинтересованные лица»?

Алекс поморщился и тут же стал объяснять:

– Собственно, это выражение имеет несколько значений… В данном случае это определенная группа людей, правильно, мисс Ньютон?.. – Несмотря на все свои ссадины и крайне неудачный опыт общения с отцом, Алекс уже успел вернуться к привычке всех поправлять и всем все объяснять. – …Или же просто любой человек, которого может интересовать покупка нашего Грейнджа.

Морин и Питер мрачно переглянулись.

– Мама! – прошептала Рита.

Насколько же все-таки важно время и место для развития действия?

– Пойдемте отсюда, дети, – бодрым тоном сказала Клара. – В конце концов все у нас будет ХОРОШО. Помните, что я говорила вам о возможном переезде? Это объявление как раз с ним и связано. Здорово, правда?

За открытыми дверями мастерской она лишь с трудом могла различить силуэт Айвора, склонившегося над швейной машинкой, и ей показалось, что он посмотрел в их сторону. Впрочем, уверена она не была. Может, она снова все это себе вообразила? Хотя была почти уверена, что его темные глаза смотрят прямо на нее. Она плотнее запахнула на себе кардиган, вспоминая, как в прошлом году, когда пропала Морин, Айвор часами колесил на велосипеде по всем окрестностям и искал ее. Нет, сейчас она попросту не имеет права отставлять его в сторону. Она должна всегда помнить его доброту (и одновременно стараться забыть о том, какие чувства он вызывает у нее самой).

И тут Айвор встал и закрыл дверь.

В ту ночь Пег описалась дважды, и Клара после второго вставания к ней почувствовала себя настолько измученной, что позволила девочке лечь с нею вместе, надеясь, что, может быть, что-то поймет по ее поведению. Пег сбегала к себе и вернулась, сжимая в руке свою драгоценную раковину, хотя давно уже спала без нее.

– Пег, милая, что случилось, – шепотом спросила Клара.

Пег попыталась что-то объяснить с помощью пальцев, и Клара догадалась:

– Уходят? Все уходят прочь?

Пег кивнула, и по щекам у нее поползли слезы.

– И от этого ты в печали? Понятно. А ты не хочешь написать об этом стихотворение? Для меня, Пег?

Но Пег только головой помотала и с помощью жестов показала, что хочет спать.

– Ну, хорошо, спи, но потом ты можешь мне рассказать. Да?

Пег изобразила пальцами нечто вроде клюва крякающей утки – это означало разговор, – а потом указала на себя.

– Расскажи мне… Да, Пег, что ты хочешь у меня