Вместе с отточенными движениями Гортера зашевелилась и последняя часть его плана, состоявшая в том, чтобы пересечь границы пролома, разобравшись с последним рубежом замковой стражи и, оказавшись снаружи, отыскать стоянку карет, располагавшуюся где-то неподалеку. Там он надеялся найти лошадиное стойло и, позаимствовав у короны одну лошадь, доскакать до ближайшего леса, в котором смог бы укрыться от возможной погони. Пристегнув окровавленный наконечник к ремешку своего доспеха, следопыт зашагал вперёд, держа лук наизготовку и заложив в него одну отравленную стрелу. Не доверяя словам престарелого стражника, он решил оставаться настороже, и, как только на его плечи легла первая тень от углов пролома, Гортер вскинул свой лук и чиркнул им по воздуху, прислушившись на мгновение к окружающим звукам. «Вроде ничего такого…» – подумал следопыт и, не опуская лука, вышёл за границы стены.

Как он и ожидал, внутри прохода стоял дикий мрак. Перекликаясь с ярким светом ранней зари, высокие разломы стены создавали жуткую темень, отсвечивая неровными краями у самого выхода, из-за чего у каждого проходящего внутрь ненадолго слепило глаза. И хотя следопыт знал, что в таких ситуациях нужно всегда смотреть в пол, сейчас он не мог позволить себе такой роскоши, ведь на противоположной от него стороне стояли новые стражи, и каждый из них мог заметить его раньше, чем сам Гортер мог заметить их. По этой причине следопыту приходилось осторожно вышагивать по битым осколкам, выискивая на ощупь удобные места для прохода, в то время как его глаза оставались прикованы к слепящему выходу. Прокрадываясь вдоль строительных построек, следопыт осторожно приближался к противоположной стороне разлома, и как только он оказался достаточно близко от края, Гортер тут же двинулся в сторону, позволив себе ненадолго окинуть глазами ближайшую часть стены, обнесённую трубчатым каркасом. Отсюда он должен был рассмотреть противоположную часть угла разлома. Теперь, когда его глаза немного привыкли к темноте, она должна была стать для него значительным преимуществом, которое в сочетании с неожиданным нападением позволило бы ему легко застать противников врасплох.

Остановившись в нужном месте, следопыт сразу же заметил свою цель, стоявшую неподалёку от странной магической ограды, не похожей на те, что он видел внутри замка. «Ещё магия?» – недовольно подумал про себя Гортер и замер. К сожалению, сейчас у него уже не было времени на выяснение всех обстоятельств, и следопыт должен был действовать быстро, а это означало, что со всеми угрозами, возникающими у него на пути, он должен был справляться незамедлительно. К счастью, тут-то и вступал в действие его смертоносный яд.

Натянув тетиву, Гортер прислушался к тому, что творилось снаружи и, отследив движения незадачливого стражника, тотчас же отпустил её, выстрелив ему в шею заранее приготовленной стрелой, после чего молниеносно достал из колчана другую и ловким движением отстранился назад. Стрела попала стражнику точно в гортань, и как только тот пошатнулся в сторону, следопыт уже снова был готов стрелять. Через пару секунд молодой стражник упал на колени, а слева от Гортера послышались громкие окрики. «Один!» – мелькнуло в голове у следопыта.

Протянутая за границы прохода рука оказалась его следующей целью, и отточенным движением Гортер спустил тетиву ещё раз, прострелив эту руку насквозь, после чего подался вперёд и выскочил наружу. Озадаченному стражнику было отмерено лишь пару секунд на то, чтобы издать свой истошный крик, когда в его рот влетела ещё одна стрела, и он как подкошенный повалился на землю, захрипев от боли и отчаянья, пока Гортер старался привыкнуть к яркому свету, ведь последнюю свою стрелу он выпустил уже почти на слух.

Зарядив новую стрелу, следопыт продолжал осматриваться по сторонам в поисках новых стражников, но, так и не заметив ни одного, он вскоре опустил свой лук и выпрямился. Похоже, что вокруг него больше никого не было. Оставшиеся лежать на земле стражники бились в своих последних конвульсиях, в то время как Гортер стоял один посреди пустого двора, сплошь усеянного следами рабочих. Неутихающий гомон лагерных проулков остался где-то позади него, а впереди всеми цветами весеннего утра отливал холодный рассвет, сталкиваясь с карнизами далёких полей и лесов.

Там, за пределами обрабатываемых угодий, лежал его мир, в котором следопыт жил и охотился уже много лет, и ничто не могло удержать его от возвращения в свои исконные земли. Один взгляд на границы леса придавал ему новых сил, наполняя его мысли вселенским спокойствием и воодушевляя его сердце, позволяя Гортеру действовать с большей отдачей. И хотя сейчас приследуемый из-за своего внезапного побега лучник не мог позволить себе расслабиться даже на мгновение – один только этот секундный взгляд уже позволил ему обрести столь многое, что моментально сбросил с его груди удушливые оковы чуждой жизни, которая всё это время давила на следопыта со всех сторон, и позволил ему, наконец, почувствовать себя, как и прежде, свободным.

Невидимыми движениями глаз окинул он впереди себя небольшую площадку, отмечая расположение главных ворот и настенных башен, стараясь не выходить в их поле зрения, после чего обернулся назад и посмотрел сквозь пролом в стене на оставшийся позади него палаточный лагерь, за которым высилась безмолвная гора каменного замка. Погони за ним всё ещё не было. Тогда Гортер подбежал к ближайшему стражнику и, наклонившись, стал доставать из его шеи окровавленный наконечник. За несколько секунд он беззвучно покончил с первым стражником и, положив наконечник в кармашек своего ремня на доспехе, быстро перебежал ко второму, чтобы проделать с ним то же самое. Наконец, следопыт покончил и с ним.

Оглянувшись в последний раз на стену замка, Гортер уже был готов уходить, как вдруг увидел недалеко от себя ту самую магическую ограду, которую он заметил за спиной только что убитой им жертвы, когда целился в неё из стенного проёма. Оказалось, что эта ограда не была длиной, расположившись здесь всего натри-четыре метра вдоль наружнего периметра стены и предназначалась лишь для того, чтобы защитить огромное количество магических инструментов, нацеленных в одну небольшую точку, очерченную слоями линз и тонких металлических щупов, распложенных по кругу над большим осколком серого камня, выбитого из кладки при взрыве. Этот камень почти ничем не отличался от тех, что валялись по всей округе, за исключением того, что на нём был нарисован какой-то знак, очерченный запёкшейся кровью…

Сначала по лицу Гортера прокатилась волна нестерпимого жара! Накатывая каждый раз с ещё большей силой, он бил следопыта по вискам и глазам, заставляя его всегда спокойное лицо кривиться от злобы и негодования. Безнадёжной хваткой дикого зверя он сжимал рукоять своего лука, прижимая его к себе, стискивая бледную сталь, в тот момент как сознание Гортера застилала пелена скорби, выбрасывая его прочь из реальности и заставляя забыть обо всём окружающем. В мгновение ока его память осветила череда горьких воспоминаний, пронёсшаяся ураганным вихрем по его чувствам, тем самым чувствам, которые он давно похоронил, но о которых так настойчиво твердила ему в последнее время его интуиция. Пожар и почерневшее пепелище родного дома, трупы отца и матери, изуродованные какой-то нечеловеческой магией, разорённая деревня, похищенное наследство и этот самый ЗНАК!!! Знак, увиденный им в тот день на краю просёлочной дороги! Оставленный на обугленном старом пне напавшими на его деревню магусами бандитами! Знак, который Гортер Устен запомнил на всю жизнь! Знак окровавленной руки с расходящимися линиями!!!