Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не везло ему с фейерверками, не везло и все. Будто проклял кто. Каждый раз он обещал гостям прекрасное представление, и каждый раз что-нибудь, да случалось. Сырели снаряды, лучшие мастера лишались пальцев, ушлые купцы продавали просрочку… Как проклял кто.
В этот раз, видимо, мастер просто не приехал. То ли был наслышан об удаче нэя Рональне, то ли его и правда свалила с ног по пути простуда; неудивительно, что градоначальник, в других случаях очень предусмотрительный и уравновешенный человек, у которого, по слухам, была собрана пухлая папка на каждого купца и аристократа в городе, так крепко ухватился за предложение незнакомого мальчишки поработать за мастера, и теперь дожидался этого самого мальчишку без особой надежды, что тот действительно придет.
Увидев Щица, он просиял. Меня он даже не заметил, кстати, хотя в любой другой ситуации не преминул бы сделать дочери торгового партнера пару ни к чему не обязывающих, но весьма приятственных комплиментов.
– Ты пришел, парень!
Щиц кивнул.
– Оплату – только после представления, – нахмурился нэй Рональне.
Так его надули в позапрошлом году.
Щиц кивнул.
– Идите к гостям, нэй, и ни о чем не беспокойтесь, – мягко сказал он тем самым тоном, которым в последнее время навострился отправлять моего неугомонного папеньку спать в собственной постели, а не на стуле подле больной дочери, – я справлюсь. Сейчас подготовлю все, и как раз стемнеет, тогда и пошлете мальчишку. Меня обучал сам Салатонне, помните?
– Этого мошенника – как не помнить?
– А тот фейерверк в честь приезда цирка в город?
На лице нэя Рональне появилось мечтательное выражение. Он медленно кивнул и побрел в сторону дома, поминутно оглядываясь.
Щиц присел перед коробкой и начал ее деловито распаковывать. Я замялась.
По всему выходило, что делать мне тут особо нечего, только мешаться и пачкать в вечерней росе платье. Стоило бы вернуться и выяснить, чего же от меня хотела Маркарет… или к карточному столу… И чего это я за ним увязалась?
Все моя страсть к экспериментам.
Салатонне любил поболтать, но редко трепался попусту.
Я присела рядом, и, не давая себе времени передумать, клюнула Шица поцелуем в губы.
Ничего.
Я все-таки где-то в глубине души надеялась, что случится великая магия, и Щиц распрямится, как в моем сне, легко выпрямится… не знаю, на что именно я надеялась.
Щиц удивленно вскинул брови.
– И что это было?
– Э-эксперимент, – пробормотала я, отчаянно краснея.
– И чем с тобой Элий занимался? – вздохнул Щиц и привлек меня к себе.
Да уж, Элию до него было как до луны. Никогда я еще так не увлекалась… экспериментами.
Но, конечно, Маркарет была бы не Маркарет, если бы не обломала нас на самом интересном месте.
– Во-о-от вы где! – торжествующе выкрикнула она, и я дернулась, отпрянула, выворачиваясь из теплых рук. – А я вас искала!
Я поспешно встала, отряхивая платье. Щиц встал рядом, и Маркарет удивленно округлила рот.
– Зря, – сказали они хором.
Я краснела.
– Я это… Принесла… Стеклышко, одуванчик… – выговорила Маркарет без прежней уверенности, обходя Щица по большому кругу. – Расколдовывать… Онни передала… Вот. Надо было завтра в полдень сжечь, и все… С этой подготовкой к балу забыла совсем, а вас вместе увидела и вспомнила.
Щиц пожал плечами, потянулся.
– Уже не надо, спасибо.
Его сразу стало как будто… больше в этом мире. Он стал… массивнее? Хотя всего-то распрямился и стал выше меня.
Я отступила от него на шаг, еще на один.
– А вы тут?.. – спросила Маркарет, заходя на второй круг.
– Экспериментировали! – выпалила я. – Просто. Странно, что сработало. Очень. Хотя ничего странного. С тобой тоже могло сработать, наверное…
– Ну… поздравляю? – неуверенно предложила Маркарет.
– Ага. – Я глубоко вздохнула, взяла себя в руки, подошла к Щицу и положила руку ему на грудь.
Чуть повыше сердца.
Там, где, как я помнила, билась и пульсировала нить, которая связывает хозяйку и фамильяра. Она сама скользнула в руку. И я рванула.
И она лопнула.
Так же просто, как исчезло проклятие. Никаких… эффектов. Просто лопнула.
– Поздравляю, – сказала я, готовая убежать, – ты свободен.
– Я рад, – улыбнулся Щиц, – спасибо. Просто эксперимент, да?
Я кивнула.
– Просто.
– Просто везение, – согласился Щиц, – темнеет. Хочешь зажечь фитили, когда я все установлю?
Я кивнула снова.
Я не была уверена, что получится… но все равно хотела попробовать.
Щиц снова улыбнулся… Как всегда, только половиной улыбки. Шагнул назад, снова согнулся – я на мгновение испугалась, но он просто склонился к коробке, – и приступил к работе.
Маркарет протянула мне измятый одуванчик и стеклышко. Улыбнулась неловко.
– Извини, если я… помешала. Вот. И это был лучший бал в моей жизни. Спасибо за платье… и приглашение.
Такое поведение ей было не очень свойственно. В любой другой день я бы выжала из ее чувства вины как можно больше, но сегодня было совсем не то настроение.
Я просто забрала у нее уже не нужный подарок Онни и убрала в сумочку.
– Да нет, все в порядке. Мы просто проверяли теорию Салатонне. Ты ничему не помешала.
– Вот как?!
Так мы и стояли, как дуры, из-за неловкости не двигаясь с места. Я, кажется, и дышать разучилась толком.
А потом Щиц закончил расставлять по площадке фейерверки.
И прибежал мальчишка.
И Щиц сказал:
– Жги.
И я зажгла.
Нэй Рональне радовался, как юнец.
А я… не знаю. Я… хотя бы научилась колдовать.