— Спасибо за кофе, — прошипела Эллер.

— На здоровье. До встречи вечером, как договаривались.

Они проводили ее до двери, потом пошли в штаб кампании.

— Ей это не понравилось, — сказала Скоугор.

— Мне наплевать, понравилось ей или нет. Я не собираюсь выслушивать нотации о нормах поведения от какой-то продажной политиканши, которая прыгает в постель к любому, кто ее не гонит.

Мортен Вебер сидел за своим столом. Хартманн подошел. Вебер не оторвал глаз от монитора.

— Я думал, ты бросил нас.

Вебер проверял свой почтовый ящик, полный непрочитанных писем.

— Мне стало скучно.

Хартманн положил на стол распечатку с сайта Эллер:

— Как ты догадался?

Вебер уставился на него, будто ответ был очевиден.

— Будь я руководителем ее кампании, то обязательно использовал бы успех партнеров по альянсу. Иногда очень полезно думать, как другие.

— Я рада, что ты вернулся, Мортен, — сказала Скоугор.

Он засмеялся, глядя на нее:

— Я тоже.

Квартира Кемаля в Эстербро. Команда криминалистов обследовала каждый дюйм в каждой комнате. Все, что им удалось найти, — это два отпечатка пальцев Нанны Бирк-Ларсен возле входной двери.

Майер хотел большего.

— Послушайте, — сказал старший группы криминалистов. — Мы сделали все, что можно. Тут ничего нет.

Лунд просматривала предварительные отчеты.

— А что с ботинками? — спросил Майер.

— Проводим анализ грязи. Уже точно известно, что она не с места преступления.

— А эфир? Кому придет в голову держать в доме эфир?

— Тому, у кого есть вертолеты.

Один из криминалистов вытащил из угла модель вертолета.

— Мужская игрушка, — сказал он. — У него таких много. Летает на смеси парафина и эфира.

— Соседи? — спросила Лунд. — Что они говорят?

— На третьем этаже что-то отмечали допоздна, и один из них видел, как Кемаль выбрасывал мусор в половине второго ночи. Это все.

— Мусор? — вскинулась Лунд. — В половине второго?

— Так он сказал.

Через двадцать минут прибыл Кемаль для следственного эксперимента. Он не выглядел как человек, ожидающий ареста: элегантное пальто, серый шарф. Школьный учитель даже в воскресенье.

— Вы утверждаете, что дальше входной двери она не проходила? — спросила Лунд.

— Она позвонила. Я впустил ее.

— А потом?

— Она извинилась за то, что долго не возвращала книги, которые я давал ей почитать.

— Вы пригласили ее войти?

— Нет. Мы поговорили здесь, возле двери.

— Тогда почему на фотографии в гостиной ее отпечатки?

— Я собирался циклевать полы и вынес все вещи из гостиной сюда. И фотографию класса тоже. Нанна смотрела на нее, перед тем как уйти.

— Почему?

— Не знаю. Ей захотелось по какой-то причине.

— А потом?

— Потом она ушла.

— Вы проводили ее из здания?

— Нет. Я просто закрыл за ней дверь. Здесь безопасно… — Он умолк на секунду. — Я думал, что здесь безопасно.

— Почему вы попросили рабочих не приходить? — спросил Майер.

— Мне показалось, что они запросили слишком высокую цену. Решил сделать полы сам.

— И вы позвонили им в половине второго ночи?

— Почему нет? У них автоответчик.

Лунд внимательно осмотрела дверь, вошла в квартиру и снова вышла.

— Вам звонили незадолго до прихода Нанны.

Темные глаза мужчины метнулись от Майера к Лунд и обратно.

— Да. Ошиблись номером. Я был тогда на заправке, покупал кофе.

Майер удивленно склонил голову:

— Неужели ошиблись номером? И о чем можно в таком случае болтать девяносто секунд?

— Ну да… — Оба полицейских видели, что Кемаль затрудняется с ответом. — Звонивший хотел поговорить с человеком, у которого этот номер был до меня…

— Звонок был сделан из прачечной возле вашего дома. Как вы объясните это совпадение?

— Никак…

— Вы выносили мусор, — сказала Лунд.

— Да, в субботу, — согласился он.

— В субботу в половине второго ночи. Что было в черном мешке?

— Старый ковер.

— Ковер?

— Да, я выбросил его, когда возвращался из квартиры на дачу.

Молчание полицейских вынудило его продолжить:

— Если это все…

По-прежнему молчание.

— Скоро здесь будет моя жена. Я бы хотел, чтобы к этому времени вы ушли.

— Не вздумайте сбежать, — сказал ему Майер.

В Управлении полиции Букард выслушал их отчет.

— Значит, у вас на него ни черта нет?

— Кемаль лжет, — сказала Лунд.

— Вы ничего не нашли в квартире.

— Он прибрался. А ее отвез в другое место.

Недовольный шеф мерил шагами кабинет.

— Куда? Вы же все проверили. Квартиру, машину, подвал, загородный дом, молодежный клуб…

— Шеф, если на тебя давят из избирательного штаба Троэльса Хартманна, так и скажи нам, — перебила его Лунд. — Только вежливо.

Букард взорвался:

— Мне плевать на политику! У нас нет никаких доказательств, что этот человек насильник и убийца.

— Кемаль лжет, — в который раз повторила Лунд. — У него должно быть другое место…

— Тогда найдите это место! — приказал Букард.

Жена Кемаля бродила по квартире, разглядывая стены, покрытые алым порошком для снятия отпечатков пальцев. Следы были повсюду.

Он стоял в прихожей, пока она ходила из комнаты в комнату, включая свет везде, сжимая большой живот, сердитая и растерянная.

— Что они искали?

Он не ответил.

— Они думают, что это ты сделал?

— Скоро они поймут, что ошибаются.

— Не понимаю, почему ты не сказал им сразу.

Он прислонился к стене, не отвечая на ее взгляд.

— Я не хотел, чтобы ты волновалась. — Он притянул ее к себе, обнял, хотя она пыталась стряхнуть с себя его руки. — Я ведь уже просил прощения. Я не могу изменить то, что сделано. Мы…

Она все-таки вырвалась из его объятий, все еще рассерженная. Его отвлек телефонный звонок.