Глеб сначала опешил, но потом разозлился окончательно ипрошипел:

– Будет издеваться! Немедленно веди сюда Марго! Можешьсказать, что я ее простил.

– Ты? Простил ее? За какие грехи?

– Она ушла из дома! Бросила меня!

– После того как ты завел любовницу!

Глеб вскочил и забегал по комнате.

– А, вот, значит, как она живописала всем ситуацию! Бедная,несчастная дама, муж которой изменяет ей направо и налево!

– Разве не так, – бросилась я в атаку, – или ты некрутил шашни с молоденькой профурсеткой?

Вяземский остановился, словно налетел на преграду, помолчалпару секунд, а потом ринулся в бой:

– Да! Да! Да! Я изменил этой старой корове, которая потри дня ходит в одних трусах. Бог мой, Дарья, ты что, не видишь, в кого онапревратилась? Центнер сала, на голове стог сена. Никуда, кроме работы, глаз некажет, ничем не интересуется. Ты бы видела ее белье. Меня воротит от жуткихатласных лифчиков! Где только берет такие! А ее платье! Это вообще караул.Да она смотрит сериал «Скорая помощь»!

– А что в нем плохого? Сама иногда гляжу, мне нравитсяДжордж Клуни.

– Это сериал для убогих, лишенных головного мозга!

– Ладно, – кивнула я, – согласна с тобой целиком иполностью! Марго отвратительная, не следящая за собой толстуха!

– Глупая и истеричная.

– Пусть так!

– Абсолютно не умеет поддержать разговор, мне стыдно с нейна люди показаться!

– Будем считать и это справедливым!

– Да ее в театр не затянешь! Довольствуется чтением журнала«Лиза»!

– Хорошо, я поняла твою позицию, но ответь мне на один маленькийвопросик, только честно, идет?

– Чего еще?

– Твоя любовница тоже такая?

Глеб засмеялся:

– Нет, конечно! Изумительная фигура, макияж, маникюр,прическа, стильная одежда. Она в курсе всех новинок, обожает Мураками, слушаетмузыку…

– Сплошное совершенство!

– Если угодно, да!

– Ну и последний вопрос. Скажи, дружочек, зачем тебе доматолстая, глупая, неаккуратная Марго? Разведись с ней и веди в загс молодоесовершенство. Что-то я никак в толк не возьму, за каким чертом ты явился?

Глеб осекся, секунду моргал глазами, потом пробормотал:

– Ну, рубашки не стираны, обеда нет, квартира не убрана, иеще у меня кончились деньги.

– Так в чем проблема? Пусть мадемуазель совершенство встанетк корыту и плите!

– Не пори чушь! – взвизгнул Глеб. – Она работает!

– А Марго, по-твоему, денежки с дерева срывает? Твояжена, между прочим, носится колбасой, чтобы ты имел возможность покупать трусыпо сто баксов, на себя у нее ни денег, ни времени не остается!

– Немедленно веди сюда Марго, – процедил Глеб, – иначе,иначе…

– Что? – ухмыльнулась я, – начнешь драться? Имей ввиду, дом подключен на пульт охраны, живо секьюрити прибегут.

Вяземский плюхнулся на диван и сказал другим, вполне мирнымтоном:

– Сделай одолжение, скажи Марго, что я приехал.

– Разговор в таком тоне нравится мне намного больше, –кивнула я, – сейчас, подожди пару минут.

Оставив Глеба в гостиной, я добежала до комнаты, гдепоселилась подруга, и распахнула без стука дверь. Перед глазами предсталачудная картина: Марго сидит на диване, на коленях у нее лежит коробочкакофейного зефира в шоколаде. Рядом устроился Федор, о чем-то оживленноговорящий. Но самое интересное не это. На Маргоше красовалось незнакомое мне,кислотно-зеленое платье, самым невыгодным образом облегавшее ее мощную фигуру.Честно говоря, она в этом наряде смотрелась гаже некуда.

– Ой! – воскликнула подруга и отпрянула от Федора.

Зефирины попадали на ковер. Рароэнтолог принялся собиратьсладости.

– Иди сюда, – поманила я пальцем Марго.

– Что случилось? – спросила подруга, поднимаясь.

Я вытолкала ее в коридор и сообщила:

– В гостиной сидит Глеб.

– Какой? – вытаращилась она.

– Вяземский, твой муж! Вспомнила такого?

– Ай! – побледнела Марго. – Чего ему надо?

– Тебя явился звать домой. Если сейчас проявишь твердость,спасешь свой брак. Не вздумай кидаться ему на шею, поняла?

Марго молча пошла по коридору, я поплыла в кильватере, и вгостиную мы вплыли, словно корабли на военных учениях: впереди огромныйадмиральский крейсер, за ним крохотный катерок.

Глеб окинул взглядом Марго и скривился:

– Господи, ты еще толще стала, собирайся, поехали.

Та тяжело вздохнула и шагнула вперед, я попыталась ущипнутьее за бок. Куда там! Марго покрывал такой плотный слой жира, что мои пальцы несумели ухватить складку. Подругу, как резиновый мяч, нельзя было ущипнуть.

– Давай, – повторил Глеб, – ночь на дворе, ещедобраться надо. Чего уставилась? Я тебя простил. Надеюсь, оценишь подостоинству мое благородство. Ну? Долго ждать?

Маргоша сделала еще один шаг вперед, на лице ее появилосьвыражение крайнего отчаяния, она вздохнула, слегка покраснела, напряглась,выкинула руку вперед и с мольбой в голосе воскликнула:

– Глебушка, милый!

Я ощутила такую злобу, какую не испытывала никогда доэтого. Господи, Марго полная дура! Сказала же ей: не бросайся мужу на шею!Сейчас начнет рыдать, лить сопли на ковер, признаваться ему в любви. Ох, не зряговорят, что каждый народ достоин своего вождя, а жена – своего мужа!

– Глебушка, – продолжила Марго.

Я развернулась и рванула к двери: не хочу бытьсвидетелем сцены, которая сейчас разыграется у нас в гостиной. Но следующиеслова Маргоши заставили меня сначала остановиться, потом оглянуться, а затемостолбенеть.

– Я никуда с тобой не поеду, Глебушка, – выдавилаиз себя Марго.

– Ты что имеешь в виду? – опешил муж.

– Остаюсь здесь.

– С ума сошла?

– Вовсе нет.

– А ну живо собирайся, хватит дурака валять! –обозлился Глеб. – Наслушался уже глупостей.

– Я… никуда… не… поеду.

– Ты офигела?