Кроме нас с минотавром и успевшей лишиться чувств негритянки, в комнате вроде больше не было никого живого или представляющего явную опасность. Помещение было квадратным, размером с четверть футбольного поля. Потолки, как я уже упомянул, были довольно высокими, метров пять-шесть. Единственная входная дверь попадала в поле зрения и располагалась как раз напротив, так что за безопасность на флангах и в тылу я пока мог не переживать.

Пространство комнаты не пустовало. По периметру шарнирными соединениями были закреплены ровные ряды откинутых от стен складных столов, на поверхности которых было установлено мудрено соединенное меж собой лабораторное оборудование. Местами навороченные приборы с пробирками сменялись оргтехникой и канцелярскими принадлежностями.

Стены были увешаны многочисленными плазменными мониторами. Большинство из них не функционировало, а часть вообще была разбита вдребезги. Но некоторые все еще работали, показывая самую разнообразную информацию: вид из установленных где-то камер наблюдения, красочные графики и объемные диаграммы, бегущую текстовую строку и другую подобную дребедень. Весь этот стандартный лабораторно-офисный интерьер был повсеместно сдобрен следами кипевших здесь совсем недавно нешуточных страстей.

Практически сразу в глаза бросалась груда человеческих тел вперемешку с короткоствольным личным оружием в одном из углов комнаты. Помимо этого повсюду темнели кровавые пятна и еще не успевшие засохнуть лужи крови. Стены и пластиковые полы, испещренные многочисленными выбоинами, напоминали видавшие виды мишени штатного полицейского тира после десяти лет интенсивного использования. А потолок… Ультразвуковой отбойник опростоволосившегося монстра пропахал глубокую полутораметровую борону на всем протяжении его глянцевой поверхности.

Но основную разрушительную работу кто-то успел проделать гораздо раньше, не менее получаса назад. Все погибшие были одеты в типовые лабораторные белые халаты и явно относились к местному персоналу. Кажется, настала пора уточнить, куда меня черт занес на этот раз и кто здесь устраивает такие зрелищные кровопролития.

К моменту, когда я закончил беглый осмотр, гигант с бычьей головой уже перестал трясти свою устрашающую пушку и яростно клацать спусковой гашеткой, поняв наконец, что это вряд ли прибавит севшему аккумулятору энергии. Судя по новому разочарованному реву, сменной батареи или запасного оружия у монстра тоже не оказалось. Однако сей факт не убавил его воинственной решимости укокошить меня. Взятый на изготовку и нацеленный прямо в массивный мохнатый лоб длинноствольный стреломет Барра тоже не подействовал умиротворяюще.

Несмотря на сложившуюся диспозицию, бычара явно не считал себя загнанным в угол и всем своим видом недвусмысленно намекал, что собирается атаковать врукопашную. Грозно раздутые ноздри напоминали насадку к шлангу пылесоса, подавившегося комком мусора. Зрачки, словно две неоновые лампы ночного пивного бара, быстро наливались кроваво красным цветом. И даже белки глаз приобрели устрашающий пурпурный оттенок.

Но больше всего меня поразила широко раскрытая пасть с острыми, слегка загнутыми клыками. Волчий оскал удивительно дополнял и без того пугающую внешность минотавра. Бык-вампир с телом человека-переростка – это что-то! Ему бы еще драконьи крылья за спину, и я бы точно наложил в штаны, вернее в биокостюм, который вряд ли рассчитан на такие сюрпризы от носителя.

Противник даже намеком не выказывал инициативы начать мирные переговоры, что в его положении было бы вполне разумным шагом. Поэтому я решил не ждать, пока эта туша яростно бросится в атаку, и нажал на курок еще до того, как был сделан первый шаг в мою сторону. Реактивный дротик, выпущенный из оружия, предназначенного для стрельбы в сверхплотной среде, обладает колоссальным останавливающим действием, особенно на короткой дистанции.

Правда, этот плюс у стреломета системы Барра компенсируется двумя весьма существенными недостатками, напрямую влияющими на точность стрельбы в атмосферных условиях: мощный импульс отдачи, начисто сбивающий прицел после первого же выстрела, и приспособленная отнюдь не для воздушной среды баллистика самого боеприпаса. Для эффективной наземной стрельбы из такого оружия необходим специально нарабатываемый месяцами навык, а я давненько не специализировался на подводных диверсиях, тем более с использованием такого специфического трофейного средства индивидуальной защиты.

Поэтому первый выстрел, тщательно нацеленный, как мне казалось, в самый центр бычьего лобешника, бесславно ушел в «молоко», несмотря на то что минотавр даже не пытался уклоняться, делая ставку исключительно на скорость и напор. Пришлось перестать корчить из себя снайпера и переходить к более привычной тактике штурмовика-чистильщика.

Отстреливая следующие два дротика, я уже лишний раз не рисковал и навскидку целился в самую широкую часть несущейся на меня галопом цели – грудную клетку. Живот у монстра, к сожалению, был почти полностью прикрыт выступающей вперед широкой мускулистой грудью. Конечно, защитная нательная кираса из кевлара и гипертрофированные мышцы вряд ли позволят дротику добраться до внутренних органов. Однако непродолжительный шок эта осатаневшая туша получит однозначно.

Так и вышло. Третий по счету дротик поразил тварь, когда кончики рогов мелькнули буквально перед самым моим носом. Обычного человека встречный удар такой мощи отбросил бы метров на пять. А почти трехметровый гигант лишь слегка притормозил, потеряв возможность с ходу насадить меня на рога. Воспользовавшись заминкой, я ушел с линии атаки, лихо запрыгнув задницей на один из подвешенных вдоль стены столов.

Как ни странно, но хрупкое на вид пластиковое покрытие оказалось необычайно крепким и выдержало столкновение с моим многострадальным тылом. Биокостюм придал прыжку не только вертикальное, но и весьма ощутимое горизонтальное ускорение. Я заскользил по столовому ряду вперед спиной, довольно быстро удаляясь от успевшего «поцеловаться» со стеной минотавра. Полулежа стрелять на ходу было не очень удобно, но пришлось поднапрячься и постараться. Упрямый противник прямо на глазах приходил в себя.

Мои старания вознаградились сторицей, и остаток обоймы не пропал даром. Ринувшийся следом рогатый подранок пару секунд пер буквально напролом, круша все на своем пути. Разодранный в клочья пластик вперемешку с осколками лабораторного стекла и прочей мишурой разлетался в стороны, будто древесная щепа, только что отведавшая топор безумного дровосека. Но предпоследний дротик окончательно охладил пыл самозванца из античной мифологии.

Вздрогнув от удара, израненное тело рогатого гиганта медленно оседало, обильно орошая пол своей кровью. Я не сразу сообразил, что в конце концов остановило эту живую помесь бизона с локомотивом, пока не увидел на месте правого глаза открытую рану с рваными краями. В самом центре этого кровавого месива торчал задний фрагмент металлического оперения дротика. Все-таки трофейный ствол нащупал ахиллесову пяту на теле минотавра и нанес туда свой смертельный удар.

Последний дротик я потратил на контрольный выстрел, по-пижонски выбив второй глаз монстра. Так, на всякий случай, мало ли какой порог живучести у этой твари. Да и тяга к симметрии преследовала меня с детства. К тому же выщелкнуть обойму у трофейного семиствольника можно, только предварительно израсходовав все патроны.