– Она проявила обстоятельность и пошла еще дальше.

– Увижу ее в следующий раз – скажу спасибо. – Шивон помолчала. – Так что происходит с Эллисом Мейклом?

– Весь день об этом думаю.

– Не все, значит, сгрузил на Кристин?

– И в мыслях такого не было.

– Выводы?

– Можешь пока сказать Далласу Мейклу, что имеешь право рассчитывать на его лояльность.

– Их сегодня тоже допрашивали. Стила и Эдвардса.

– Они все так же красноречивы и обаятельны?

– Слушай, а Несс не мог получить наручники от одного из них?

– Но они с Нессом незнакомы.

– Они знакомы с Эдриеном Брэндом.

– Тогда с чего им делать одолжение заклятому врагу Брэнда?

На это у Шивон не нашлось ответа. Она просто сказала:

– Хочу им врезать.

– Правда? Никогда бы не подумал. Скажи, а можно мне вторую бутылку? Про которую я взял с тебя слово, что ты мне ее не дашь, сколько бы я ни умолял?

– Только через мой труп. Лучше заварю нам по чашке чая.

Кларк встала и вышла из комнаты, Ребус нагнулся и почесал Брилло.

– Пора и домой, – объяснил он, когда пес поднял голову. – А Шивон придется пылесосить ковер, когда она увидит вот это. – Ребус провел пальцами по полу, постаравшись собрать побольше собачьей шерсти.

Ему вспомнилась квартира Чарльза Мейкла, опрятная кухня. Машинное масло на костяшках механика должно было бы оставить следы на разделочной доске. Следы оставляют все. На телеэкране все еще висело изображение наручников. Полицейские. Такие нашлись бы у тех, кто служил в уголовном розыске, или у патрульных. Иногда наручники оставляли на память, как сделал сам Ребус. Несколько ночей назад он проверил, на месте ли они, – наручники старой модели, два браслета с цепочкой, покоились в ящике стола вместе с универсальным ключом. В ящике хранились и другие сувениры: телескопическая стальная дубинка и старое полицейское удостоверение. Ребус не сомневался, что такие же ящики имеются у Алекса Шенкли, Дага Ньюсома и даже у Билла Ролстона. И если в одном таком ящике чего-то недостает, что это доказывает?

– Будешь ройбуш? – В дверном проеме возникла Шивон.

– Ну и времена, даже чай выпендривается, – притворно посетовал Ребус и пошел за ней на кухню.

Стоя к нему спиной, Шивон сказала:

– Спасибо, что зашел, Джон. Правда спасибо.

– После твоей сегодняшней нервотрепки-то? Зайти – это такой пустяк…

Кларк обернулась к нему и натянуто улыбнулась:

– Как думаешь, Грэм выкинет меня из команды?

– Почему он до сих пор этого не сделал, вот вопрос.

– И ответ… – Шивон вручила кружку Ребусу.

– Может, он тебе верит. Может даже, ты ему нравишься. – Ребус пожал плечами. – Но если дойдет до Моллисона, дело может принять другой оборот. А что остальные?

– Пока не в курсе. – Шивон привалилась задом к разделочному столу.

– Стил будет все отрицать, – заметил Ребус.

– Знаю.

– Но Дугал Келли ничего не потеряет, если объяснит, что утечка произошла не через тебя.

– Думаешь, надо его попросить?

– Тебе решать.

– Вдруг я стану его должницей.

– Да ладно. Придет требовать долг – просто пошлешь.

– Может, после разговора и не пошлю.

– Лучше выдавать информацию исключительно по служебной необходимости, – согласился Ребус и отхлебнул из кружки.

– Как тебе ройбуш?

– На вкус почти как чай. – Ребус не сводил глаз с бутылки с пейл-элем, стоявшей на разделочном столе за спиной у Кларк.

– Спать.

Ребус обернулся к дверному проему – там стоял и смотрел на них Брилло.

– Я это не собаке, – сказала Шивон.

Когда Ребус с Брилло ушли, она постояла в гостиной, готовясь приступить к уборке. Однако делать этого не стала. Глубоко вздохнув, Шивон позвонила Дугалу Келли.

– Привет, – ответил он.

– Мой начальник считает, что я могу быть источником утечки, – с ходу начала Кларк. – На работе на меня косо смотрят. И все это из-за вас.

– Они знают, что мы ходили на ланч?

– Вообще-то никакого ланча у нас с вами не было, но меня заметили в кафе в вашей компании, а это приравнивается к совместному ланчу. Мне нужно, чтобы вы сказали старшему инспектору Сазерленду, что получили информацию от другого человека.

– Вы действительно в трудном положении?

– Так вы скажете?

– Наверное, да. – Келли помолчал. – Я тут думал над вашими словами про сейф, который обчистили Стюарт и тот парень, Хьюстон. И убедил Кэтрин пока молчать. Но меня это навело вот на какую мысль: после ограбления Стюарт отправляется к Джеки Нессу. Может, он придержал содержимое сейфа, может, счел, что оно стоит гораздо больше, чем Несс ему заплатил. Они ссорятся, и Несс набрасывается на него.

– В Портаун-хаус мы не нашли ничего, что бы подтверждало такое предположение.

– Это могло произойти и не в доме. Может, Стюарт уже возвращался к машине.

– Предположим, что так. – Шивон потерла глаза. Ей казалось, что она запросто проспит круглые сутки.

– Вы очень устали, – сказал Келли, когда она замолчала. – Вам нужно поспать. Я обязательно поговорю с вашим боссом.

– Скажете ему, что информацию вы получили от Стила с Эдвардсом?

– Вряд ли. – Пауза вышла такая, словно Келли готовился что-то сказать.

Шивон буквально ощутила, как в голове у нее повернулась какая-то шестеренка.

– Это Стил захотел, чтобы мы встретились, да? Стил вам эту идею подкинул? Намекнул, что если вам нужна информация о ходе следствия, то я – лучшая кандидатура?

– А если и так?

– Тогда это означает, что он намерен до меня добраться. – Шивон стиснула пальцами переносицу. – И благодаря вам у него есть все шансы на успех.

42

– Это уже начинает походить на преследование, – сказал Келвин Броди, усаживаясь со своим клиентом в допросной.

Грэм Сазерленд и Шивон Кларк устроились напротив, и Шивон занялась диктофоном. Она рассчитывала, что ее присутствие в кабинете послужит посланием от старшего инспектора остальной группе. Келли, если верить Сазерленду, сдержал слово.

– Значит, вы мне верите? – настойчиво спросила она, но в ответ получила только фальшивую улыбку, истолковать которую не смогла.

Джеки Несс был бледным и осунувшимся, кровеносные сосуды в глазах полопались. Зато его адвокат явился в костюме еще дороже, чем в прошлый раз. Броди распространял вокруг себя ауру нервозной энергии – паразит, который успешно присосался к хозяину. Несс стал новостью номер один, и рейтинг Броди пошел вверх. Как закончится дело – неважно. Как говорится, плохой рекламы не бывает.