– Я не всегда был хорошим отцом. Вы правы, у нас с Эллисом иногда до потасовок доходило. Но он хороший парень.

– Так что заставило его совершить этот поступок, Чарльз?

– А вы его самого спрашивали? Да? Вот и я спрашивал. Но по-моему, он и сам не знает. На суде его адвокатша пыталась возложить вину на нас с Шоной. Плохое воспитание, плохие родители…

– Это же ее работа. Она пыталась добиться более мягкого приговора.

– Знаю. Но мне все еще больно. – Он пристально смотрел на Ребуса. – Вот, значит, и все, что у вас есть? Что я воспылал к подружке собственного сына и он ее порешил? Да уж…

– Вы не навещаете Эллиса, мистер Мейкл. Почему?

– Он мне не разрешает. Не думайте, что я не пытался. Подговорил Билли, чтобы она его упросила. – Мейкл сжал пальцами переносицу и зажмурился. – Когда мы с Шоной расстались, Эллис занял ее сторону, решил, что я во всем виноват, – может, в отместку за мои кулаки. Но он не перестал быть моим сыном, а я не перестал любить его. Я для него на все готов, только бы он позволил мне ему помочь.

Билли, которая слушала разговор, стоя в коридоре, бросилась к отцу, обняла, и тот прижал ее к себе и погладил по голове. Казалось, отец и дочь вот-вот заплачут, и Ребус заподозрил, что наблюдает обычную картину. Он как можно тише выбрался на лестничную площадку и минуты две постоял, обдумывая все, что увидел и услышал.

А главное – все, чего не увидел.

40

Грэм Сазерленд молча, с грозовым лицом прошагал к окну следовательского кабинета и встал, сунув руки в карманы. Кларк взглянула на Рида, но тот лишь пожал плечами. Вошла, закрыв за собой дверь, Тесс Лейтон – похоже, ее вызвали. Наконец Сазерленд повернулся и уставился на Шивон Кларк. Она начала догадываться, в чем дело.

– Тебя вчера видели. – Сазерленд изо всех сил старался говорить не сквозь зубы. – Незадолго до пресс-конференции, в кафе на полдороге к Лит-уок. Ты была там с Дугалом Келли, верно?

– Да, с ним и Лорой Смит. Лора пригласила меня – я понятия не имела, что там окажется Келли.

– И тем не менее…

– Спроси ее, – перебила Шивон. – Я оставалась там минуты две, потом психанула из-за Келли и ушла.

– И в эти две минуты вы обсуждали отпечатки Джеки Несса?

– Ничего подобного. Если бы я что-то сказала, Лора была бы в курсе. Но она не меньше других удивилась, когда Келли на пресс-конференции выложил про отпечатки. Я бы не ему сказала, а ей! А кстати, кто меня видел? Кто-нибудь, у кого есть личный интерес?

– Кое-кто из вспомогательной группы. – Сазерленд собрался было что-то добавить, но Шивон уже устремилась к выходу.

Распахнув дверь, она ворвалась в соседний кабинет и оглядела сотрудников, сидевших за мониторами. В основном женщины.

– Стукачей никто не любит! – выплюнула Шивон и вернулась в следовательскую комнату.

Сазерленд успел переместиться в центр кабинета. Все взгляды были направлены на Кларк.

– До недавнего времени, – начала она предательски дрогнувшим голосом, – считалось, что мне приплачивает Лора. Так зачем мне сдавать новость про отпечаток Несса Дугалу Келли? Вы что, не понимаете? Это же Стил. Наверняка он.

– Объясни! – Сазерленд скрестил руки на груди.

– Я понимаю, как все выглядит. – Шивон, словно сдаваясь, вскинула ладони. – Но Стил и Эдвардс уже давно общаются с Келли, поставляют ему сплетни про то давнее расследование и поливают грязью всех, кто имел к нему отношение, кроме самих себя, конечно.

– У тебя с ними вышла история, – напомнил Сазерленд.

– Да, мои слова можно истолковать как желание поквитаться.

– А главное, сумеешь ли ты доказать свои слова?

– Без Дугала Келли – нет.

Сазерленд поразмыслил.

– И все-таки – по какому поводу вы встретились?

– Лора – моя подруга. Я думала, мы просто поболтаем.

– Чего хотел Келли?

– Думаю, что информации о расследовании. Но мы с ним недалеко продвинулись.

– Почему?

– Потому что он заговорил о косяках двенадцатилетней давности.

– И тебе не захотелось его слушать?

– Не особенно.

– Потому что можно было услышать что-нибудь нелестное про Джона Ребуса?

– Потому что, – парировала Кларк, – я хочу сосредоточиться на текущем расследовании, а не на том, что было давным-давно.

Сазерленд сжал губы и уставился в пол, затем поднял голову и обвел взглядом присутствующих:

– У кого какие мысли?

Кто-то пожал плечами, кто-то скривил рот. Джордж Гэмбл прокашлялся.

– Спасибо за поддержку, – сухо сказала Шивон.

– А эта журналистка – она сможет подтвердить твои слова? – спросил Сазерленд.

– Надеюсь. Поскольку они правда.

– И все-таки Лора твоя подруга – ты сама так сказала. Она наверняка захочет тебя прикрыть.

– Это что, выговор? Меня отстраняют от дела?

– Решение пока не принято.

– Приличными словами не передать, как я благодарна.

Шивон развернулась и двинулась к двери.

– Далеко собралась?

– Воздухом подышать. Хочешь топтуна за мной отправить, убедиться, что я не натворю еще чего-нибудь?

Шивон подождала. Ответа не последовало, и она направилась к лестнице.

Ребус ехал через центр города, когда ему позвонила Кристин Эссон.

– Я не вовремя?

– Пробки проклятые, – проворчал Ребус. – Слушаю тебя, Кристин.

– Я порылась где могла. В конце концов создала себе несколько персонажей, чтобы мониторить чат. Кстати, я тебе сейчас излагаю предварительный отчет.

– Давай.

– Среди друзей Эллиса Кристен была не особенно популярна. То есть они на нее засматривались, но по-настоящему она никому из них не нравилась. Гордячка и языкастая. Однако ничто не указывает, что Кристен не любила Эллиса или встречалась с кем-то еще. Ее родители…

– Религиозные?

– Я бы сказала – отстраненные. После смерти дочери затихли, в соцсетях их нет. А вот мать Эллиса как с цепи сорвалась. Любой, кто плохо скажет о ее сыне, моментально получит сдачи. У нее – Фейсбук и Твиттер, у всех остальных – Снапчат, Тамблер, Инстаграм, Фликр, Реддит и Вотсап.

– Все остальные – это…

– Группы поддержки Кристен и Эллиса.

– А что сестра Эллиса?

– Она много времени проводит в Сети. Я пыталась задружиться кое с кем из ее друзей, но, по-моему, меня раскусили. Не уверена, что мой “голос” звучал как надо.