– Наверное, я просто обрадовался, что они такие тяжелые. И звенели как надо – Колин тоже так сказал, когда мы отсняли тот эпизод. – Несс постучал пальцем по фотографии, на которой наручники сковывали запястья актера.

– А когда они вам стали не нужны…

– Инспектор, – Броди потеребил кожаный ремешок часов, – вы собираетесь представить нам доказательства того, что наручники на фотографии и наручники, обнаруженные на убитом, – это одни и те же наручники?

– Мы собираем информацию, мистер Броди.

– Достойно восхищения. Но если это те самые наручники, вы должны понимать: присутствие на них частичных отпечатков моего клиента объясняется тем, что наручники появлялись в одном из его фильмов.

– Мне это хорошо известно, господин адвокат. Если мы сумеем доказать, что наручники те же самые, то у вас, мистер Несс, есть шанс избежать суда.

Несс щелкнул пальцами, словно внезапно кое-что вспомнил:

– Его звали Грам. В смысле – Грэм.

– Грам?

– Ну, как “грамм кокаина”.

– И этот Грам был дилером, а его приятель снимался в массовке?

Несс кивнул.

– Однако имени его друга вы не знаете?

– Инспектор, мистер Несс делает все возможное, – снова вмешался Броди.

Шивон пропустила его слова мимо ушей.

– Мистер Несс, этот приятель был артистом массовки? В “Храбрых сердцах”? В “Полицейских против духов тьмы”? Мог ли Грам тоже оказаться на экране?

– Затрудняюсь сказать.

– У меня, по чистой случайности, оба фильма с собой. Может, не откажетесь посмотреть их – вдруг сумеете заметить и того и другого?

После недолгого размышления Несс произнес:

– Пожалуй, здесь даже безопаснее. На улице за мной или журналисты гоняются, или мамаша Стюарта.

– Вам, конечно, захочется, чтобы ваш адвокат присутствовал при просмотре.

Кларк улыбнулась Броди. Три часа смотреть на лэптопе второсортные фильмы в компании Джеки Несса… Адвокат одарил Кларк взглядом, который наверняка будет согревать ее не одну длинную темную ночь.

43

Сидя в “саабе”, Ребус наблюдал за домом Мейклов. Тихо играло радио. Через двадцать минут и полпачки жевательной резинки Даллас Мейкл вышел из дома, сел в машину и уехал. Ребус запер “сааб”, подошел к двери и позвонил. Шона Мейкл открыла. В пальцах зажата сигарета, во взгляде что угодно, только не гостеприимство.

– Я вас знаю? – хрипло спросила Шона.

– Я был здесь пару дней назад. Разговаривал с Далласом, вы меня видели.

– Он сказал, что вы ходите пить в “Маккензи”. Пить, как же. Я всегда вижу, когда он врет.

– У вас, значит, опыт имеется?

– А вы кто? И что вам нужно?

– Я когда-то служил в полиции. А сейчас мне поручили взглянуть на приговор, который суд вынес вашему сыну. Даллас ничего не говорил?

Шона не торопясь сложила руки на груди, теперь сигарета была уже в зубах.

– Не говорил, – признала она.

– Даллас преследовал мою коллегу, работавшую по делу вашего сына. Она попросила меня помочь.

– В чем помочь?

– Проверить улики, копнуть чуть глубже, чем, может быть, копали во время процесса.

– Хотите сказать, что пытаетесь вытащить его из тюрьмы? – Шона прищурилась от дыма.

– Пытаюсь установить, что и почему произошло на самом деле.

Шона покачала головой:

– Даллас, сукин сын. Я так и знала, что он не отступится.

– Вы думаете, что убийство совершил Эллис?

– А кто еще?

Ребусу не хотелось отвечать на этот прямой вопрос. Он сунул руки в карманы, приняв непринужденную позу, и сказал:

– Я тут заглянул в кое-какие семейные интернет-аккаунты. Пытался наладить отношения, скажем так.

– А это законно?

Ребус впился в нее взглядом.

– Интересно, миссис Мейкл, почему вы называете себя Суперша.

– Чего?

– Когда изображаете подружку вашей же дочери. Когда подкалываете ее.

– Идите нахрен. – Шона вынула сигарету изо рта.

– Смею предположить, она не обрадуется, когда все узнает.

Шона отступила и взялась за дверную ручку.

– Это из-за того, что она выбрала отца, да? Из-за этого вы так злитесь?

– Идите нахрен, – повторила Шона.

– А теперь у вас и Эллиса нет, – не унимался Ребус. – Только вы и ваш деверь. Тишь и благодать. Только не очень тишь и совсем не благодать…

Дверь со щелчком захлопнулась, и последние слова Ребус уже прокричал. Нагнувшись, он раскрыл щель для писем, однако проворно отдернул пальцы, когда Шона ткнула в щель сигаретой.

– Это попытка нападения, миссис Мейкл, – прокричал Ребус.

В ответ он получил уже знакомый рефрен, на этот раз откуда-то из глубин дома. Шона Мейкл закончила беседу.

– Неплохо, – сказал Сазерленд, когда они с Кларк вернулись в следовательский кабинет.

Шивон не стала отвечать, только попросила Йейтса отнести ноутбук и диски в допросную. Усевшись за стол, она вспомнила, что должна позвонить, и отыскала номер в списке, лежавшем возле компьютера, – номер Дерека Шенкли.

– Да? – ответил Шенкли.

– Это инспектор Кларк, я звоню из Лита. Надеюсь, я не помешала?

– Я проверяю курсовые.

– Я вас не задержу. Хотела лишь спросить – имя Ларри Хьюстона вам ни о чем не говорит?

– Боюсь, что нет.

– Мы полагаем, что он помог Стюарту проникнуть в офис Эдриена Брэнда и украсть кое-что из сейфа.

– Что, правда? – Судя по голосу, Шенкли был озадачен.

– Вероятно, до взлома Стюарт несколько раз встречался или разговаривал с Хьюстоном. Сама кража произошла всего за пару ночей до исчезновения Стюарта.

– Стюарт об этом задании не особо рассказывал.

– Не рассказывал?

– Он всегда говорил: если я чего-то не знаю, то оно мне и не угрожает.

– Может быть, за две ночи до исчезновения Стюарта вы ждали его у него в квартире?

– Дайте подумать… Да, вероятно.

– И вернулся он очень поздно.

– Ему часто случалось работать по ночам.

– Добыв содержимое сейфа, он, наверное, был в приподнятом настроении? Чуть больше, чем обычно?

На том конце воцарилось молчание – Шенкли вспоминал.

– Да, вы правы, – сказал он наконец. – Он даже дрожал от возбуждения. Налил себе виски, чего обычно не делал. Теперь припоминаю. Я тогда подумал, что он заболел.