– Тааак… – тянет Ола робко. – То есть диплом – это необязательно? Гораздо важнее целеустремленность, трудолюбие, упорство?

– Почему, диплом есть диплом, – изрекает тетя Дебби. Потом она смягчается. – Хотя эти качества, полагаю, тоже имеют ценность.

– Как и увлеченность. – Я поворачиваюсь к маме, разглядывающей широкие щиты, на которых выведено золотыми буквами «Нана Баду»; тут же красуются логотипы ее спонсоров. Алекс помог Нане не только с вебсайтом, но и с фирменным знаком. Кстати, будет ли он сам на показе? Я не видела его после того позорного обеда.

– Что ты сказала? – вспоминает обо мне мама.

– Что важно делать то, что любишь, то, что приносит тебе счастье.

– Это да, – улыбается она. – Счастье важнее всего.

– Внимание! – Ола встряхивает волосами. Она снова стала носить длинный парик. – Хочу сделать объявление.

– Опять ждешь ребенка? – спрашивает моя матушка. Ола фыркает.

– Ничего похожего. Вот моя новость. – Она делает вдох. – Я собираюсь стать самостоятельным художником-визажистом.

– Поздравляю, Ола. – Я сжимаю ей плечо.

– Правильное решение, – говорит тетя Блессинг.

– Я хорошо крашу, вот и решила: почему нет? И воспитанию детей это не помешает.

– Все, теперь я твоя клиентка, – говорит мама. – Когда меня красит Кеми, я выгляжу как клоун.

Все мы смеемся, кроме тети Дебби.

– Мам? – Ола кладет руку на колено матери.

Тетя Дебби сохраняет невозмутимость. Мы все перестаем дышать. Наконец она соизволит улыбнуться.

– Мне тоже будет скидка?

Мы с Олой с облегчением хохочем.

– Эй, я тоже хочу скидку! – говорит моя мама.

Появляется запыхавшаяся Рейчел в белом платье, с частично расправленными волосами. Быстро преклонив колени, она поворачивается ко мне и Оле.

– Вас зовет Нана.

За кулисами суета: всюду люди – кто-то полураздет, кто-то разодет в пух и прах. Кишат фотографы, сверкают дамские зеркальца, бросаются в глаза образцы боди-арта. Не продохнуть от запаха лака для волос. Вижу среди сутолоки Нану: она стоит на коленях и с досадой на лице подкалывает на манекенщице юбку русалки.

– Черт! – О на роняет булавки. – Почему сегодня все валится из рук?

Что я слышу? У Наны сильный стресс, ведь она почти никогда не бранится.

– Мне пора готовиться. – С этими словами Рейчел кидается куда-то вправо.

Мы с Олой спрашиваем Нану, как ее состояние.

– Ни к черту! – О на вскакивает. – Одна из манекенщиц только что сообщила, что не придет. Только этого мне сейчас не хватало! И это еще называется «важнейший день всей жизни»…

– Дыши глубже, – советует ей Ола и показывает, как правильно дышать. – Нельзя вызвать кого-нибудь вместо нее?

– Не все так просто. – Нана вздыхает. – Я хочу, чтобы все модели вместе демонстрировали мою коллекцию до самого конца. Но где там! Все летит в тартарары! – Она машет рукой.

– Тогда я вместо нее.

Нана удивленно смотрит на меня.

– Я побуду манекенщицей. Или на меня не налезет?

– Вы с ней как раз одинакового роста, и размер тот же… Ты УВЕРЕНА, Инка? – Отчаяние Наны проходит. – Давай я сначала покажу тебе набор, а потом ты решишь… – Она снимает с ближайшей вешалки нечто в чехле.

– О!.. – восклицаю я, когда она расстегивает чехол. – Это же купальник!

– Монокини, – поправляет она. Я таращу глаза на этнический узор, на разрезы. У моего монокини нет спины.

– Уверена? – повторяет свой вопрос Нана. Ола, как и я, выкатывает глаза. – Учти, ты не обязана.

– Не обязана, но… Дай-ка мне свой… как ты это назвала? Я и моя задница в форме буквы J сотрясем подиум!

Нана кидается мне на шею.

– Ты – мое спасение!

Я крепко ее обнимаю.

– Нет. Просто пришел мой черед тебе помочь.

– И меня пустите! – Ола обнимает нас обеих.

– По какому поводу обнимашки? – интересуется Рейчел.

– Инка – наша новая модель, – объясняет Нана, когда мы расцепляемся. – Скорее переодевайся! Потом волосы, потом макияж.

– Чур, я ее накрашу! – вызывается Ола.

Я поспешно раздеваюсь, натягиваю монокини, надеваю туфли на каблуках.

– Видишь, Нана, мне потребуется кое-что подбрить…

Разобравшись с зоной бикини, я тороплюсь на прическу и на макияж. По пути я замечаю Донована, беседующего с другими моделями-мужчинами. Совсем забыла, Нана пригласила и его. Он выше остальных, сейчас на нем пестрые шорты и красная куртка в африканском стиле. Наши взгляды встречаются, он улыбается мне.

До выхода всего минута. Я стою за кулисами вместе с другими манекенщицами. На всех что-то смелое, яркое, по милости Наны у всех нас уверенный и сильный вид, прямо как у африканских принцесс и королев. Мы воплощаем могущество королев-матерей.

Обхватив себя руками, я вытягиваю шею. Нана не открывает взгляд от экрана, показывающего все происходящее на подиуме.

– Тридцать секунд! – кричит она, и все стихает. – Помните, главное – наслаждение моментом. – Она подмигивает мне.

Снова звучит оглушительная энергичная музыка. Я делаю глубокий вдох и роняю руки.

Пять минут – столько длилась овация стоя. Показ моделей Наны получился сокрушительно успешным, настоящим шоу года. Фотографы, блогеры и фанаты взяли ее в круг и не отпускают, как какую-нибудь Бейонсе.

– Поздравляем!

Как только Нане удается вырваться, Ола, Рейчел и я присоединяемся к ее родным и тоже принимаемся ее обнимать. Она тонет в цветах, зацелованная, оглушенная похвалами.

– Спасибо, что помогли, девочки, – бормочет Нана. – Рейчел, Инка, вы просто порвали подиум!

Все происходило стремительно: меня выталкивают на подиум, и вот я уже на нем. Откуда-то взялась самоуверенность, и я зашагала вперед, упершись руками в бока. Что мне до того, что я почти без всего, на виду даже моя попа в форме буквы J, которую я, кстати, решила больше не обижать. Я была сама не своя, меня не занимало, не ослепит ли меня яркий свет, не свалюсь ли я в конце подиума и не сверну ли себе шею. В этот момент я мысленно повторяла письмо себе молоденькой: твоя темно-шоколадная кожа заслуживает места за столом.

– Из нас троих ты справилась со своей целью подружки невесты на все сто! – говорит Рейчел Нане, хлопая ее по спине.

– А ты, Рейч, уже достигла своей цели по весу?

– Не достигла, – отвечает с улыбкой Рейчел, – но льщу себя надеждой, что достигла. Если честно, я уже несколько месяцев назад отказалась от диеты. Решила, что хочу выглядеть на своей свадьбе самой собой. А что, мне нравятся мои изгибы! – Она оглаживает свои бедра.

– Кстати, о целях, – говорит Ола. – У меня подоспели новости.

Пока Нана и Рейчел дивятся сообщению Олы о том, что она будет художником-визажистом, я изучаю зрителей. Того, кого я ищу, среди них нет, но я высматриваю знакомое лицо.

– Алекс! – Я ныряю в толпу.