она была особой исключительной. Причем ее прелесть заключалась не в чертах лица или линиях тела, которые имели некоторые изъяны. Нет, взгляды к ней привлекали свет, который она излучала, и то, как она двигалась.

Песня закончилась, и пара разомкнула объятия. Ито подошел к Ямаде.

– Она собирается уходить. Я пообещал, что отвезу ее домой. Поймаешь такси?

– Да, конечно.

– Скоро увидимся. Передавай привет Минэко.

Лилия и Яшма вместе покинули кафе. Ито последовал за ними, на ходу надевая пальто. Он лично придержал им дверь автомобиля, а затем сел с другой стороны. К тому моменту, когда машина подкатила к дому Лилии, хлопья тумана уступили место плотному ледяному дождю. Яшма обняла подругу на прощание, но ощутила, что стена, разделявшая их, снова выросла, теперь еще более непроницаемая, чем прежде. От этой мысли ей стало неуютно и тоскливо. Дорогу домой она провела, смотря в окно. В салоне стояла тишина, нарушаемая лишь стуком капель о металлическую крышу и стонами шин, из-под которых поднимались волны грязи. Они будто бы пересекали реку на лодке с веслами.

– Можете высадить меня прямо здесь, – сказала Яшма, когда они подъехали к ее дому. Водитель остановил машину. – Спасибо, что подвезли.

– Подожди. – Ито схватил ее за руку. – Можно я зайду к тебе? – Яшма покачала головой. – Этой ночью мы приятно провели время. Пора бы уже сменить гнев на милость. Ни за что не поверю, что ты до сих пор зуб на меня имеешь за прежнюю грубость. Столько лет прошло!

– Вы держите себя с большей почтительностью, чем тогда, и в армии уже не служите. Но вы остались все тем же человеком. И вы никогда не будете мне симпатичны. – При этих словах в мыслях Яшмы пронесся образ Ито, ворвавшегося к ней в гримерку, и она вспомнила, к чему сводилась вся его натура: к естественной жестокости.

– Да какая разница, нравлюсь тебе я или нет? Моя жена и я друг другу не нравимся, и от этого наш брак только выигрывает. – Ито выдавил презрительную улыбку. – Не бывает такой любви, которую придумали в романах и показывают в фильмах. В отношениях мужчины и женщины главное – чтобы каждый получил то, что ищет у другого… Скажу по опыту: некоторая неприязнь даже подогревает страсть. – Он снова притянул ее к себе и устремился вперед, чтобы поцеловать ее в шею.

– Мне ничего от вас не нужно, – сказала она, отталкивая его.

– Можешь сколько угодно строить из себя неприступную крепость, но не будь дурой. Я ненавижу, когда люди ведут себя глупо, – злобно заявил он. Но она умудрилась высвободиться из его хватки, открыть дверь и покинуть автомобиль.

Яшма бросилась к дому, не желая позволить Ито нагнать себя. Ей показалось, что она слышит за шелестом дождя звук распахивающейся дверцы машины.

Под навесом у передних ворот стоял мужчина в кепке и аккуратном пальто. По всей видимости, пережидал дождь. Яшма поняла, что это Чонхо, и бросилась к нему.

– Как же я рада, что ты здесь, – проговорила она, впервые обнимая его.

– Яшма! – тихо сказал Чонхо, вытягивая шею и бросая возмущенный взгляд в сторону черного автомобиля. – Что случилось? Чья это машина?

Яшма знала, что Чонхо готов на все, чтобы защитить ее или даже просто отстоять ее честь.

– Ничья, – ответила она.

– Если хоть кто-то попытается навредить тебе, то достаточно одного твоего слова, и я… – Чонхо заскрежетал зубами, продолжая испепеляющим взором следить за автомобилем. Затем он перевел глаза на нее, будто бы умоляя дать возможность доказать свою преданность. Яшма уже начала волноваться, что сейчас Ито выйдет из машины и мужчины схлестнутся друг с другом. Но тут к воротам подошла горничная, наконец-то услышавшая звон колокольчика под шумом дождя, и отворила им.

Яшма с облегчением вздохнула.

– Пойдем в дом. Выпьем чаю.

* * *

Яшма провела его не в гостиную, а к себе в спальню. Чонхо воспринял это как добрый знак. Ведь она только что так крепко сжимала его в объятиях, что ему стоило огромных усилий не растерять самообладание. Когда горничная принесла чай и оставила их наедине, они сели лицом к лицу, держа скукожившимися от дождя ладонями чашки, от которых валил пар.

– Каким ветром тебя занесло сюда посреди ночи? – спросила Яшма, но тут же осеклась. – Прости, я не это хотела сказать. Совсем недавно думала о том, что мы давно не общались. Я соскучилась по тебе.

– А я по тебе, Яшма, – сказал Чонхо. – Я всегда тоскую без тебя.

Она засмеялась, отставляя чашку в сторону.

– Так навещай меня почаще! Ты же знаешь, где меня найти.

– Да, но иногда мне хотелось бы, чтобы и ты искала встречи со мной, – с трудом выдавил Чонхо. – Мне кажется, что я не так уж много для тебя значу.

– Ну, разумеется ты очень важный человек в моей жизни. Ты же один из моих двух самых давних друзей. Ты даже спас жизнь Луны!

Чонхо это несколько приободрило. В любом случае он устал скрывать чувства.

– Яшма, я хочу сказать, что я люблю тебя. И задаюсь вопросом, отвечаешь ли ты мне взаимностью.

На этих словах Яшма перевела взгляд вниз, на колени. Кончики ее пальцев все еще были красными от дождевой влаги.

– Я тебя тоже люблю, Чонхо. Можешь даже не сомневаться в этом. Я восхищалась тобой, даже когда мы были детьми. Знаешь почему? Потому что ты ничего не боялся. Меня всегда поражало, что ты был бесстрашен, даже когда у тебя совсем ничего не было за душой. В детстве Лилия вечно дразнила меня трусихой. Ты помог мне стать такой же храброй, как ты. – Яшма слегка засмеялась. – Но я влюблена в другого человека. Мне искренне жаль.

И хотя он давно ожидал услышать что-то подобное, от ее признания все внутри перевернулось.

– И кто же он? – выпалил он. – Какой-нибудь богатый бездельник?

– Его зовут Ким Ханчхоль. Обычный мастер по ремонту велосипедов, – пояснила Яшма со слабой улыбкой.

Чонхо было тяжело смириться с тем, что он так много лет усиленно работал над собой ради нее, а она успела влюбиться в какого-то механика. Он смущенно рассмеялся. Яшма восприняла это как конец напряженности между ними, как сигнал, что они могут оставаться друзьями.

– Кажется, меня всегда тянет к мужчинам поскромнее, – позволила она себе шутливо заметить. – Я могу вообще не упоминать Ханчхоля при тебе. Я жить не смогу, если потеряю тебя из-за этого. Чем старше я становлюсь, тем очевиднее осознаю, что давних друзей никем не заменишь. Подожди, я тебе кое-что покажу.

Яшма встала, подошла