Она подошла к стене с подробной картой района.

– Где находилась колония, о которой вы говорите?

Шартран показал ей место, и она сделала запись у себя в блокноте.

– Но по вашим словам, ее уже давно нет?

– Лет десять, а то и больше, – ответил Шартран.

– Есть какие-нибудь предположения о криминальной деятельности? – спросила Надó.

– Нет, – ответил Шартран. – Они жили замкнутой общиной.

Надó позвонила по телефону, и через минуту в ее кабинете появился пожилой полицейский в форме. От него так и несло холостяцкой жизнью и жареной рыбой.

– Oui?

Судя по виду, он опасался выволочки, и его глаза перебегали с начальницы на Гамаша, который втиснулся в угол и чувствовал, как ему в спину вонзается плечо стоячей вешалки, словно ствол пистолета при ограблении.

– Это агент Моррисо, – сказала Надó. – Он служит здесь дольше, чем остальные. Эти люди ищут человека по фамилии Норман. Он жил здесь несколько лет назад и основал приют для художников, что-то вроде колонии на втором участке.

– Вы имеете в виду Ноу Мана? – спросил Моррисо, и сразу же все головы повернулись к нему.

– Его самого, – подтвердила Клара.

– Он пользовался популярностью какое-то время, – сообщил Моррисо. – Но ведь с ними всегда так, верно?

– С ними?

– С сектами. – Он обвел взглядом их удивленные лица. – Вы ведь должны знать. Иначе чего бы вы спрашивали?

– У них была секта? – спросил Шартран.

– Да.

– Что заставляет вас так думать? – спросила Клара.

– Это была не просто кучка художников, искавших уединения, – ответил Моррисо. – Они впали в некую странную религию.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Жан Ги.

– Это моя работа – знать все, – ответил агент. – Такие вещи могут начинаться как вполне нормальные, а потом там черт-те что начинает происходить. Я хотел убедиться, что они не перейдут за грань безумия.

«Опять это слово», – подумал Гамаш.

– Почему вы сказали про безумие?

Моррисо повернулся в сторону говорящей вешалки и вежливо спросил:

– А как бы вы это назвали, сэр?

Гамаш решил не спрашивать у агента, молился ли он когда-нибудь, чтобы его лотерейный билет выиграл или чтобы его машина, которую занесло на скользкой дороге, не свалилась в кювет.

– И они перешли за грань? – спросил он вместо этого.

– Насколько мне известно, да. А потом Ноу Ман исчез. Наверно, его забрал космический корабль.

Моррисо рассмеялся, но тут же замолчал, сообразив, что перед ним не та аудитория. Подобные шутки проходили в баре. Среди своих ребят полицейских. Но эти люди смотрели на него так, словно это он перешел за грань.

– Не знаете, куда он отправился? – спросил Бовуар.

– Non. Думаю, люди были просто счастливы, когда он исчез.

«Изгнанный еще из одного места, – подумал Гамаш. – А может, и нет».

– Кто-нибудь из членов того сообщества живет сейчас в Бэ-Сен-Поле? – спросила Клара.

– Да. Люк Вашон.

– О нем мы уже знаем, – сказал Бовуар. – Он уехал рисовать на природу. Кто-нибудь еще?

Агент задумался, потом покачал головой.

– Merci, – сказала начальник отделения, и Моррисо вышел. Она выжидательно посмотрела на них. – Я могу сделать что-нибудь еще?

Нет.

Прежде чем уйти, Гамаш снова заглянул в кабинет капитана Надó и спросил, нет ли у них собак-ищеек.

– Наркотики? – спросила она.

– Другое, – ответил он.

– Вы думаете, кто-то из них остался, – сказала она.

– Я думаю, никакого космического корабля не было.

Она энергично кивнула:

– Я организую.

Гамаш оставил ей свои координаты и, выходя, увидел, что она направилась к карте.

Они вернулись в Галерею Ганьона, предполагая, что проведут ночь там. Но Марсель Шартран удивил их:

– Кажется, я упоминал, что это не главный мой дом. Я приезжаю сюда на уик-энды, когда в галерее наплыв посетителей. Мой основной дом в нескольких милях вниз по берегу. Сегодня мне нужно уехать туда, но вы можете остаться здесь.

– Что для вас предпочтительнее? – спросила Клара.

– Для меня предпочтительнее, чтобы вы поехали со мной, – сказал он. И хотя он имел в виду всех, его глаза остановились на Кларе.

Она не отвела взгляда.

– По-моему… – начал Бовуар.

– Мы с удовольствием поедем к вам. Merci, – оборвала его Клара.

Когда они собирались, Бовуар прошептал Гамашу:

– Вы должны были возразить, patron. Нам удобнее здесь, чем в доме у черта на куличках. Если мы ищем Питера, то нам нужно продолжать задавать вопросы.

– И какие же вопросы? – спросил Гамаш.

– Действительно ли это была секта? Уехал ли Ноу Ман добровольно, или его выкинули из сообщества? Куда он делся?

– Вопросы хорошие, вот только кому мы их будем задавать?

Гамаш застегнул молнию на чемодане и посмотрел на Бовуара.

Жан Ги задумался. Похоже, они зашли в тупик.

– А мы уверены, что Ноу Ман и в самом деле уехал? – спросил Бовуар.

Гамаш коротко кивнул:

– Капитан Надó занимается этим. Они доставят сюда собак-ищеек.

– Для поиска тел?

Гамаш снова кивнул. Он сомневался, что им удастся найти что-нибудь. А если найдут, то будет ли это тело десятилетней давности или десятинедельной?

Ему, как и Бовуару, тоже показалось странным, что Марсель Шартран хочет увезти их из Бэ-Сен-Поля. Они вполне могли бы провести еще одну ночь над галереей. Они здесь уже обосновались. Остаться было бы проще – даже для Шартрана.

И тем не менее галерист хотел увезти их в загородный дом.

Бовуар был прав. Оставалось немало вопросов, которые следовало задавать здесь. Но Гамаш подозревал, что большинство ответов можно найти у Шартрана.

Закупив продукты, они поехали по прибрежному шоссе, петляющему вдоль холмов, скальных выемок, утесов.

Марсель Шартран ехал первым в своем фургоне, а Клара везла остальных в машине Гамаша.

Они проехали несколько миль, когда Шартран включил поворотник. Но не левый, в сторону от реки, а правый. Казалось, что направо ехать некуда – там не было ничего, кроме утеса. Но, обогнув его, они увидели полоску земли, вдающуюся в реку, а на ней – несколько ярко раскрашенных, эффектных домов.