из отеля "Палас"? Я уже был свидетелем некоторых из его замечательных экспериментов, – вспомнил я эпизод, произошедший несколько месяцев назад, в котором фигурировало волшебное зеркало. – Я охотно буду сопровождать вас.

Два часа спустя мы были в апартаментах профессора в отеле "Палас", где нас радушно встретили.

– Вы повторили свой визит, – сказал он, – с целью дальнейшего изучения оккультизма. Хорошо. Я буду счастлив оказать вам услугу – тем более, что я сам проводил исследования и пришел к еще более тонким разъяснениям энергии, сохраняемой в субстанции, которую мы называем электричеством, чем те, которые вы наблюдали в случае с зеркалом. Там это явление ограничивалось воспроизведением оптических эффектов с определенной реакцией на материальные формы, симулякрами которых были фигуры на зеркале. Теперь я могу осуществлять фактический физический контроль над голосами, а также над сознанием самих удаленных людей, чтобы, при необходимости, даже переносить их с места на место.

– Я был поражен последним наблюдением профессора и сходством его утверждения с утверждением адептов Восточной теософии, и про это я и намекал.

– Совершенно верно, – сказал он, – что эта формулировка энергии, на которую я только что намекнул, по сути, та же самая, что контролируется теософами. Возможно также, что в каком-то смысле они достигли более полного господства над природой, когда простое усилие ума и воли способно производить эффекты, которые я могу получить только в естественном следовании законам, которыми обладает мир в целом. Тем не менее, даже допуская, что это так, мой метод получения результатов не влечет за собой тех наказаний за злоупотребление ими, которым подвергаются исследователи в области оккультизма в чисто физических условиях. Однако существуют столь же ужасные наказания за несоблюдение существенного условия научного закона – наказания, которые угрожают абсолютным уничтожением индивидуальной идентичности, поскольку материальная личность или эго могут быть уничтожены. – и с этими словами профессор повернулся к нише, которая была сценой эксперимента с зеркалом.

Легко понять, что, хотя я был впечатлен обдуманным изложением и тщательной фразеологией профессора, я был в некотором замешательстве, пытаясь проследить их применение к явлению, свидетелем которого я еще не был, поскольку они были сильно окрашены тем трансцендентальным ароматом, который, хотя и возбуждает любопытство, скорее склоняет к еще большей неясности, чем проясняющий предмет, на котором он рассматривается. Поэтому я не был огорчен, когда увидел, что наш хозяин был занят расстановкой какого-то оборудования в нише, на которое мы с Эшли теперь обратили наше внимание и ждали.

Предметом, который особенно привлек наше внимание, был огромный стеклянный колокол, формой и размером напоминающий водолазный колокол, который занимал центр ниши. Этот колокол в перевернутом положении покоился на цельной пластине из зеркального стекла, касаясь ее краев со всех сторон. Я бы сказал, что это больше всего напоминало приемник гигантского воздушного насоса. Емкость этого огромного колокола составляла, очевидно, много сотен галлонов, будучи, насколько я могу судить, около пяти футов в высоту и столько же в диаметре. Еще одна особенность, которую я отметил, заключалась в том, что он был покрыт на высоте около двух футов от основания каким-то блестящим непрозрачным металлическим веществом; а поскольку металлический стержень уходил от вершины примерно на такое же расстояние внутрь, в то время как его верхний конец выступал примерно на фут над колоколом, мне не составило труда подключить стоявший передо мной аппарат к какому-нибудь источнику электричества, поскольку в целом он имел заметное сходство с известными характеристиками лейденской банки – этого резервуара статического электричества, научные свойства которого слишком хорошо известны, чтобы требовать дальнейшего описания. Заслуживает внимания еще одна особенность, а именно то, что через одну сторону колокола выступали концы того, что выглядело как обычные телеграфные провода, заканчивающиеся металлическими ручками, с которыми знакомы все, кто экспериментировал с ударной батареей с индукционной катушкой.

Профессор неторопливо обошел колокол, внимательно осматривая металлическое покрытие, а также провода, которые выступали по бокам. Очевидно, убедившись в пригодности аппарата перед ним, он повернулся к Эшли и сказал:

– Я получил ваше письмо относительно леди и буду счастлив помочь вам, насколько смогу, в ваших поисках информации и, возможно, в еще более опасном эксперименте, если это станет необходимым, и если у вас хватит смелости предпринять его. Первым шагом, однако, будет установление нынешнего положения леди и ее окружения.

С этими словами профессор направился к стеклянному колоколу, который он начал поднимать с пола с помощью веревки, проходящей вокруг барабана и через шкив над головой. Подняв его примерно на четыре фута, он удерживал его в нужном положении, регулируя храповик на барабане, и, поставив стул на стеклянную плиту, попросил Эшли сесть на него. Эшли так и сделал, и затем профессор вложил в каждую из его рук по одной из ручек, заканчивающих провода, которые проходили через боковую часть колокола. Эти провода, которые я сейчас видел, тянулись к внешней стене квартиры, где они исчезали.

– Это, – объяснил профессор, – просто частные соединения с нашими обычными общественными телеграфными проводами. Однако при определенных условиях они становятся особенно чувствительными к токам, которые были бы бессильны каким-либо образом повлиять на обычные телеграфные приборы.

Сказав это, он ослабил храповик на барабане и продолжил опускать стеклянный колокол, пока он полностью не накрыл Эшли, заключив его, как в вазу, а ее края опирались на стеклянную плиту, на которой стоял его стул.

– Как вы видите, – объяснил профессор, как бы отвечая на невысказанную мысль, – опасности удушения нет, поскольку отверстия, через которые проходят боковые провода и верхний стержень, ни в коем случае не герметичны, это условие не является существенным для успеха эксперимента.

Затем он осторожно взял из стеклянной банки, стоявшей с одной стороны ниши, конец толстой резиновой трубки, проволоку, конец которой он прикрепил к крюку на металлическом покрытии колокола, а затем, из второй стеклянной банки в другом углу, похожий кусок трубки, конец которого, стоя на стуле, он соединил с концом стержня, выступающего вверх из вершины колокола. Я заметил, что эти последние провода, покрытые индийской резиной, выходят на улицу, как простые телеграфные провода, упомянутые вначале. Я также заметил, что они выглядели особенно похожими на провода с резиновым покрытием, используемые для подачи тока, которые питают электрическое освещение на улицах и в общественных зданиях.

– Именно сейчас, – сказал профессор, спускаясь со своего кресла, после того, как прикрепил второй провод к стержню в верхней части колокола, – проявляется тонкость нашего эксперимента. У меня были эти изолированные провода с завода компании электрического освещения, которые были доставлены в мои апартаменты, чтобы сэкономить время и силы при зарядке моего колокола, операция, утомительная для