Повисшая тишина резала похлеще острого ножа. Впивалась в сердце, заставляя его заходиться в бешеном ритме.

Наконец Ши ее нарушил, спросив глухим голосом:

– Ты сделала свой выбор? Я правильно тебя понимаю?

– Да, – не сказала, едва шепнула.

– Лжешь! – бросил он жестко мне в лицо. Выпрямился. – Я не знаю, что произошло. Но я узнаю. Так же, как я не могу понять, для чего ты мне врешь. Но и это я выясню. Надеюсь, я успею, пока ты не наделала глупостей, которые мы не сможем решить.

Я не смотрела ему в глаза. Медленно поднялась. Нет, так больше невозможно. Я должна признаться, иначе не выдержу. Меня будто изнутри выворачивали. Чувствовала, как горит огнем сердце.

– Мы уже сделали самую большую ошибку. Ничего нельзя исправить. Я сожалею. Я никогда не стану вашей, магистр Фелис. Это невозможно. Худшее, что можно предположить, – нашу с вами связь. Потому что…

Воздух вокруг меня начал искриться от возникших в нем ледяных искр.

– Худшее?

Взрыв льда. Мне в лицо полетели ледяные осколочки.

Ши схватил меня за плечи, встряхнул.

– Я для тебя худшее, Миа?

Я вскинула на него взгляд.

Он смотрел на меня, бледный, с напряженными скулами и потемневшим взглядом.

Меня начало трясти изнутри.

– Я же все для тебя готов сделать. Душу и сердце отдать. И что я слышу? Я для тебя – худшее!

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Ши, я не то…

– А что ты еще для меня придумала?

– Эмоции. Слишком много. Я не могу говорить, когда ты так разъярен.

– Что?

– Я ухожу. Поговорим позже. Отпусти. – Рванулась, ударила огнем, шагнула в собственную тень. А потом бежала до самой каморки. Где закрылась и стояла, прислонившись к двери, слушая собственное тяжелое сердцебиение.

Так я простояла несколько минут. Сердце заходилось, душа ныла. И отчаянно захотелось хоть кому-то вылить, рассказать свою боль. Дым для этой роли не подходил. Близнецы на занятиях, да и нельзя им знать всей правды.

Малыш… Я вытерла лицо и направилась в старую библиотеку.

* * *

Странное дело. Но в последние дни я пристрастилась ходить в древнюю библиотеку по несколько раз в день. Едва у меня освобождалось время, бежала со всех ног в старое крыло академии. Совсем даже не потому, что там был мой Малыш. Хотя и это тоже играло роль. Мне просто было хорошо в древних стенах. В компании со старыми книгами. Многие из них с уже давно выцветшими корешками и малоразличимыми картинками внутри, объясняющими то или иное заклятие. Кстати, последние были очень древними.

– Найти источник воды с помощью магии земли. Ты слышал, Малыш? Мы с тобой, правда, магией земли не обладаем, следственно, воду найти не сможем. Да и не нужно уже. Однако давным-давно все этим пользовались. Источники искали и более плодородные земли. И все с помощью магии.

Малыш зевал. Щурил на меня довольные глаза.

Я сидела в его лапах, как в кресле, и рассматривала книги. Если одна была неинтересна, то шла и брала другую. Читала вслух. То, что дракон меня слушает, было видно только по напряженным острым ушам.

А вот когда я пробовала новые заклинания, Малыш сразу просыпался. Потягивался и всем видом показывал свой интерес. Словно щенок, он прыгал по библиотеке за выпущенными заклятиями и, урча, их поглощал. Удивительно, что нас никто не слышал. Может, оттого, что скакал мой питомец наполовину в сумраке?

– Добрый день! – поприветствовала я его, входя сегодня.

Малыш приподнял голову, постучал хвостом по полу, отвечая мне.

Я прошла и уселась, прижимаясь к его теплому боку. Дракоша лизнул меня в лицо. Он научился очень тонко чувствовать мое настроение. Вот и сейчас не урчал, не скалился довольно. Прижался мордой к моей голове и тяжко вздохнул.

А я обняла его и прикрыла глаза.

Умиротворение пришло не сразу. Сначала окутала серая дымка. Потом от Малыша ко мне потянулись струйки сумрака. Вокруг нас образовалось облако плотного марева.

Вдох, выдох. Вдох…

Сердце начало биться ровнее. Готовые бежать слезы испарились. Тоскливые мысли стерлись. Я посмотрела на Малыша.

– Как ты это делаешь?

Дракоша снова лизнул меня, положил голову на пол и хитро покосился изумрудными глазами в мою сторону. Я сидела, пропитываясь его магией. Хорошей. Доброй. Родной.

Дымка рассеялась.

Дракоша поднял голову. Вопросительно воззрился на меня. Потом на книги и снова на меня. Я все поняла. Он ждет вкусняшку. Древнюю, магическую вкусняшку.

– Пройдоха! – Мягко ткнула его в бок и направилась к книгам.

Мы просидели до ночи. Мне совсем не хотелось уходить.

Горел огонь в камине, бросая неяркие блики на книги. Щурился на меня дракон. Было в этом что-то уютное и… домашнее. Мне представлялось, что нахожусь в своем дворце и читаю для своей семьи. О далеком королевстве, где жила очаровательная принцесса, и ей встретился загадочный нищий. Который на самом деле казался принцем, ищущим свою судьбу. Да, в библиотеке были и художественные книги. И нам с Малышом очень нравилось их читать.

Мне пора было подняться в свою комнату и начать практику с Дымом, но оставалось всего десять страничек захватывающего романа и мы с Малышом с интересом погружались в историю некого Горно Пардусса.

– …вбежала она по ступеням высокой башни и там увидела его…

Скрип двери заставил меня замолчать и напрячься.

И как я не услышала шагов?

Может, мой сумрачный преподаватель меня потерял и пошел искать в старую библиотеку?

Но, глянув на дракона, поняла, что ошибаюсь. Малыш исчез, скрывшись в сумраке. Это значило одно: в библиотеку вошел чужой! Магистр? А кто еще мог прийти? Это же старая, мало кому интересная библиотека.

Хотела вскочить и прыгнуть в сумрак. Поняла, что поздно. Вошедший меня заметил (трудно не заметить девушку в кресле напротив камина в огромном зале) и, судя по тяжелым шагам, направлялся ко мне.

Встала. Налепила на лицо самую доброжелательную улыбку и повернулась.

Наигранное добродушие стерлось. Ко мне с самым мрачным выражением лица шел Ньют.

– Доброй ночи, Миа.

– И тебе, Ньют.

Вышло как-то неестественно. Будто мы плохие актеры неинтересной сцены.

– Что ты тут делаешь?

– Читаю, – и показала книгу.

Совсем глупо. Нахмурилась. Какой-то неестественный, натянутый разговор.

– Я, наверное, пойду.

Боевик ухватил меня за локоть. Я глянула на него и невольно поежилась. В глазах пугающая, темная пустота.