посчитать причиной вашей болезни?

– С того, что знаю! И давайте не будем углубляться в детали, у нас мало времени. Не надо заставлять отца Илиаса долго ждать. Позовите мне Лидию, и я оденусь.

– Хорошо, пусть так. Сейчас Лидию вам пришлю.

Одевшись, Миранда попыталась выйти из комнат, но не смогла, голова закружилась от слабости, и она удержалась на ногах, лишь схватив за плечо Лидию. На испуганный зов камеристки в спальню вбежал герцог и встревоженно осведомился, что произошло.

– Слабость большая, сознание теряю и идти не могу, милорд. Придётся вам донести меня до кареты, – Миранда сокрушённо развела руками.

– Конечно-конечно, – ответил он, подхватывая её на руки, и вынес из комнат.

***

Во дворе около кареты их ждал отец Илиас, который помог герцогу усадить Миранду в карету, затем сел вместе с герцогом напротив неё и скомандовал кучеру ехать во дворец.

Как только карета тронулась, он пристальным взглядом окинул откинувшуюся на подушки Миранду и озабоченно проговорил:

– Я рад тебя видеть, Марта, но мне очень не нравится твой вид. Что случилось?

– Приболела немного, святой отец. На лошади кататься поехала, и конь понёс, я заблудилась и замёрзла очень. Хорошо, что милорд герцог меня нашёл… А что у вас случилось, что за мной такой эскорт прислали?

– Его Святейшество не сказал, – качнул головой инквизитор.

– Как его здоровье?

– Не жалуется.

– А настроение?

– Сегодня с утра не самое лучшее.

– Вы догадываетесь о причинах?

– Я так понимаю, Марта, что ты о них лучше знаешь, – усмехнулся в ответ он.

– Если честно, то я теряюсь в догадках и подозреваю, что кто-то донос на меня написал… Но вот в чём обвинить могли, даже предположить не могу. Не знаете, святой отец, кто пожаловаться на меня мог? Кому я дорогу перешла?

– Не знаю, Марта. Да и знал бы, не сказал.

– Дело ваше, конечно, святой отец, но мне начинает казаться, что Его Святейшество кто-то в заблуждение ввёл. А вы не хотите мне помочь понять, кто это сделать мог и с какой целью. Заодно бы и сами лучше в ситуации разобрались.

– Марта, сейчас ты с ним поговоришь и от него всё сама узнаешь, не надо заниматься домыслами. Поверь, так будет лучше всем.

– Возможно… – проронила Миранда, и в карете надолго воцарилось молчание.

***

Когда они приехали во дворец и герцог в сопровождении отца Илиаса внёс Марту в малый зал приёмов, главный инквизитор уже ждал их там. Бросив мимолётный взгляд на Миранду, он приказал отцу Илиасу уйти, а герцогу внести супругу в зал, усадить в кресло, а после ждать в приёмной.

Выполнив его приказание, герцог вышел в приёмную и сел на стул. Мысли в голове путались. Было непонятно, что послужило причиной подобного вызова к главному инквизитору. Неужели в его замке есть осведомители Его Святейшества и они доложили ему о болезни герцогини? Или причина не в этом?

Прийти к однозначному мнению герцог не успел, дверь зала резко отворилась, и в приёмную вышел главный инквизитор, который плотно закрыв за собой дверь, шагнул к нему и упёрся тяжёлым взглядом.

Герцог моментально встал и склонил голову:

– Я рад приветствовать вас, Ваше Святейшество. Чем вызван ваш приказ немедленно к вам явиться? Супруга сейчас, как вы видите, больна, и подобная поездка для неё была достаточно тяжёлым испытанием.

– Ваша Светлость, – тонкие губы главного инквизитора дрогнули в зловещей усмешке, – и ей, и вам будет грозить испытание гораздо более тяжёлое, если сейчас же вы мне не объясните, что с ней произошло!

– Заболела она, Ваше Святейшество. На лошади покататься вздумала, конь понёс, она заблудилась, пока я её нашёл, замёрзла сильно, вот и приболела немного.

– Вы это так кому другому объяснять будете, а мне не надо! Мне надо всё, как на исповеди, рассказывать! И если сей же момент вы это не сделаете, допрашивать я вас буду по-другому! Вы услышали меня, милорд?

– Я не понимаю, Ваше Святейшество… Что вам не нравится в моём рассказе?

– Только то, что это не причина! И если ближайшие пять минут истинную причину вы мне не назовёте, из дворца вы больше не выйдете. Ни вы, ни она!

– Вы мне угрожаете?

– Даже больше, я вас обвиняю! – в голосе главного инквизитора зазвучала сталь. – Правда, ещё не решил в чём: в колдовстве или в недоносительство на колдовство. Вы подумайте пять минут, а потом скажете, общаться здесь будем и вы мне всё сами расскажете или мне охрану звать и в темницу для допроса вас отправить.

– Я могу полюбопытствовать, что послужило причиной подобных обвинений, Ваше Святейшество?

– Нет! – зло выдохнул, глядя ему прямо в глаза, главный инквизитор. – Никаких пояснений вам я давать не буду. Но они у меня есть и достаточно основательные, чтобы даже у короля не возникло претензий по поводу вашего ареста. Поэтому или вы начинаете исповедоваться, или я вызываю охрану.

Нервно облизнув губы, герцог потупился и покорно выдохнул: – Ваше Святейшество, я, конечно же, всё расскажу в мельчайших подробностях, мне скрывать нечего… Я искренне недоумеваю, при чём тут может быть колдовство и на каком основании вы так со мной разговариваете и подобные обвинения мне предъявляете… Понимаете, мы пытались поставить под седло необъезженного коня, она вышла посмотреть. Стояла рядом с моим сыном за изгородью левады. Конь взбесился, порвал узду, рванулся прямо на них. Она сына моего оттолкнула, схватила коня за обрывки узды и в седло вскочила, пытаясь в сторону увести. А тот понёс, не разбирая дороги, и через открытые ворота выскочил. Я на коня своего вскочил и за ней. Догнал уже в лесу. Загнал её коня в кустарник и прижал там. Потом к дереву коня привязал, а её стащил, ну и в нервах орать на неё стал, что головы совсем не имеет такое творить. А потом… Потом, Ваше Святейшество, задрал я ей юбку и рукой пару раз ударил… И тут от нервов, видимо, в голове у меня нехорошо сделалось, и на землю я повалился вместе с ней. Потом очнулся, она рядом лежит и вообще, что мёртвая… Но я не бил её так, чтобы ей так лежать, вот истинной крест, не бил, – герцог размашисто перекрестился. – Потому и не понял поначалу, что с ней… А потом сообразил уже, что она-то тоже напугалась, когда конь понёс… А тут ещё я орать стал, да шлёпать её, вот от перепугу она сознание и потеряла… В общем, сел я на своего коня, в седло её подхватил, а тут