Приглушенно зазвучала скрипичная партия. Я невольно чуть кивнула. Да, это скрипки Йохана, и… «Последний шаг», который написал Джаспер Лим.

Сейчас это вступление показалось мне тревожным. Темп становился быстрее, и в нем я слышала пульсацию. По коже забегали мурашки. На звучание скрипок наложилась протяжная мелодия. Все вместе это было похоже на зов. Но Лим не ошибся ни в чем. Эта песня действительно подходила к тем, что написали мы с Джен.

Ты из мира, где светит солнце,

Я из мира, где дует ветер.

Для двоих нам дорога вьется

Тонкой нитью меж тем и этим.

Последние строки потонули в сумасшедших криках фанатов, услышавших Джаспера Лима, который появился на сцене где-то там, далеко позади меня. Кто-то из зрителей радостно вскидывал руки вверх, несколько девушек из первых рядов влезли на плечи своим парням, чтобы лучше видеть звезду.

Мне нельзя было поворачиваться, я должна была смотреть только прямо перед собой. Ждать, пока вокалист подойдет и коснется меня. Но его голос… он был настолько глубоким и наполненным горечью, что в это едва можно было поверить. На репетициях не было такого ощущения. Возможно, потому что тогда во всех его движениях я видела лишь самолюбование. А сейчас… я безоговорочно ему верила.

Над моими опущенными вдоль тела руками словно скользнул ветер. Пальцы Лима не касались меня, лишь замерли около плеч. Тогда я чуть прикрыла глаза, и мы запели вместе.

Между нами далекие дали,

Между нами сотня песчинок.

Мы так долго друг к другу шагали,

Но последний шаг – слишком длинный.

Мой высокий голос идеально сплетался с его хрипловатым, но я снова чувствовала себя куклой в чужих руках. Хотя все сомнения остались на периферии сознания. Музыка захватила разум и подчинила себе.

И я слушаю, слушаю, слушаю

Пенье птиц под зеленой листвою.

А ты чувствуешь нежный ветер на коже,

И обоим нету покоя.

Я приняла его игру полностью. Не сопротивлялась, когда Лим положил мне ладонь на плечо, а пальцами другой руки взял меня за подбородок, разворачивая к себе. Я стала частью этого представления.

Мы так долго репетировали с Куртом. Кажется, два или три часа на крыше того отеля в Отделенном мире. Сначала парень заметно смущался, путался в движениях и жестах, но упрямо продолжал помогать мне. Пару раз от усердия даже хмурил брови настолько, что переставал быть милым лисом. Так продолжалось, пока Рюи и Джен не сочли, что мы уже достаточно вымотаны и задолбаны.

И я была благодарна им, потому что теперь я смотрела на Лима так, как он хотел. Будто именно этот пронизывающий взгляд бирюзовых глаз заставляет мое сердце биться сильнее.

Мы так близко, и так далеко мы.

Мы влекомы судьбою друг к другу.

Два таких родных чужих человека,

Между зноем палящим и вьюгой.

Крики поклонников затихли, хотя до моего слуха донеслось несколько всхлипов от подножья сцены. Кто-то плакал то ли от счастья, то ли просто плакал, наблюдая за Джаспером Лимом, который к их, да и моей тоже, полной неожиданности был в белом костюме. Лишь кеды на ногах нарушали его строгий образ. Чуть влажные волосы зачесаны назад и касаются плеч выкрашенными в огненный цвет концами. Глаза подведены черным, что делало его взгляд стеклянным.

Он идеально вжился в свою роль, но даже в белом производил впечатление «плохого парня». Притягивал и отталкивал в одно и то же время.

На узком пространстве помоста я чуть отступила назад перед началом второго куплета. Разорвала дистанцию между нами, так что протянутая рука Лима остался в воздухе. Пальцы медленно соединились, хватая лишь пустоту. Заставляя меня отступать спиной назад, к крестообразной части помоста, но не терять зрительный контакт.

И это он тоже продумал заранее, прекрасно сложив в голове дважды два. Расставил акценты так, чтобы они дополнительно давили на мои эмоции во время номера. Вынуждая перекладывать песню на себя. Я почти физически чувствовала невидимую стену, что стояла, как проклятье, между нами. Лим действительно понял, что двигало мною при написании своих первых настоящих песен. Понял и решил применить себе на пользу.

Ты из мира, где пляшут блики,

Я из мира, где небо в тучах.

Ты играешь в ветвях деревьев,

Я пропал в белоснежных кручах.

Если первая часть песни была похожа на признание, холодное, наполненное сожалением, то дальше она становилась мощнее, но по-прежнему оставалась лиричнее и мягче, чем наш с Джен «Пепел с лепестков».

Между нами бездонное море,

Между нами минута полета.

С каждым мигом становимся ближе,

Но мешает нам встретиться что-то.

Музыкант шагнул мне навстречу, вновь протягивая руку, и я не могла оторвать взгляд от его пальцев. В жестах было что-то магическое сейчас, пока мы на сцене, в центре всеобщего внимания. И точно проклятье, это заставляло меня следовать за ним, поворачиваться, когда Джаспер медленно ступал по кругу.

И я слушаю, слушаю, слушаю

Пенье птиц под зеленой листвою.

А ты чувствуешь нежный ветер на коже,

И обоим нету покоя.

Я осторожно подняла руку в воздух и тут же прижала ее к груди. Словно боялась этого жеста. Наконец, мы остановились друг напротив друга. Наши голоса звучали все громче, а ноты становились выше и отчаяннее.

Мы так близко, и так далеко мы.

Мы влекомы судьбою друг к другу.

Два таких родных чужих человека,

Между зноем палящим и вьюгой.

На сцене, прямо между нами, вырос переливающийся голубыми отсветами барьер. Как волшебное стекло, отделяющее меня и Джаспера Лима друг от друга. Стадион и основная часть сцены снова погружались во тьму. Только барьер продолжал подсвечивать меня и вокалиста по ту сторону.

Он шагнул к стеклу и коснулся его рукой. Холодные отсветы ложились на лицо так, что это выглядело даже немного пугающе. Во взгляде мелькнула одержимость, и это не была одержимость образом женщины перед ним. Это бесконечная и страстная любовь к сцене.

И ты слушаешь, слушаешь, слушаешь

Шум дождя, напоенный тоскою.

А я чувствую жаркое солнце на коже,

И обоим нету покоя.

Музыка ставится слабее, оставляя только наши голоса, которые приглушенно разносятся над залом. Заставляют даже мое сердце сжаться от красоты момента. Лим смотрит на меня, и я улыбаюсь. Улыбаюсь, потому что взлетела так высоко хотя бы один раз. Мне кажется, что за тем стеклом на миг возник совсем другой мужчина. И сейчас я пою для него.