Это вызвало возражения со стороны военного ведомства, А. А. Ставровского и А. А. Желобовского. Стороны не пришли к соглашению, и работа комиссии была прервана. Заседание 11 ноября 1885 г. снова оказалось безрезультатным.

До весны 1886 г. дело никак не разрешалось. Члены Синода – митрополиты Платон и Иннокентий, которым предложили высказать свое мнение о проекте, – от однозначных оценок уклонялись. Этому немало способствовало удаление из Синода архиепископа Саввы. Со своей стороны, А. А. Желобовский и А. А. Ставровский смогли заручиться поддержкой высокопоставленных военных, генералов и великих князей.

26–29 мая 1886 г. проект положения снова обсуждался – на этот раз при участии управляющего канцелярией Синода В. К. Саблера и директора канцелярии обер-прокурора И. А. Ненарокомова. «В объяснительной записке к проекту реформы Синод признал управление военным духовенством “противоканоническим” и заключил, что “для устранения этого недостатка необходимо уничтожить оное, но сему представляются непреодолимые препятствия, ради которых и допускается управление протопресвитеру военного духовенства с подчинением ему лиц подведомых полковых церквей”»[860].

К обсуждению вернулись в 1888 г. – проект был передан для ознакомления великому князю Владимиру Александровичу, великому князю Алексею Александровичу и военному министру П. С. Ванновскому. Основное затруднение вызвал вопрос – следует ли ввести главу военного духовенства в Синод. Решительным противником этого выступил обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев.

В феврале 1890 г. была создана еще одна комиссия при канцелярии Синода под председательством архиепископа Сергия (Ляпидевского). В комиссию вошли А. А. Желобовский, кн. Н. Н. Оболенский, полковник В. Афанасьев и командир лейб-гвардии Егерского полка Х. М. Долуханов – от военного ведомства, В. К. Саблер и Т. В. Барсов – от Синода.

Результатом деятельности этой комиссии стала выработка проекта «Положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств». Проект был утвержден 12 июня 1890 г.[861]

Положением 8 июля 1890 г. была учреждена должность протопресвитера военного и морского духовенства.

В ведении протопресвитера находились церкви всех полков, крепостей, военных госпиталей и учебных заведений, за исключением расположенных в Сибири и на Дальнем Востоке, удаленность которых от центра страны делала неизбежным их подчинение епархиальным архиереям.

11 июля 1890 г. А. А. Желобовский получил три высочайших указа из Св. Синода, одним из которых он уведомлялся о переходе под начало протопресвитера всех подвижных и неподвижных церквей, ранее состоявших в ведении главных священников гвардии и гренадер, армии и флота, за исключением церкви в доме военно-духовного ведомства в Петербурге по улице Большой Подьяческой[862].

В 1900 г. военный министр А. Н. Куропаткин составил на высочайшее имя доклад по улучшению быта нижних чинов, «в коем, между прочим, писал, что в настоящее время “представляется необходимым изыскать средства для постройки церквей при всех частях войск, в которых по штату положены священники, и для расширения существующих войсковых храмов, для чего необходимо разработать тип военной церкви, хотя бы барачной системы, но поместительной и недорогой, чтобы изысканием для постройки церквей средств не пришлось откладывать удовлетворение этой насущной нужды”. <…> На этом подлинном докладе собственною его императорского величества рукою было написано: “Дай Бог в скором времени удовлетворить религиозные нужды войск, что я считаю делом в высокой степени важным. 23 января 1900 года”»[863].

По высочайшему повелению от 23 января 1900 г. при Главном штабе учреждается специальная Комиссия для обсуждения вопросов, касающихся религиозно-нравственных нужд войск, под председательством члена Военного совета, генерала-от-инфантерии гр. Татищева. В состав комиссии вошли протопресвитер Желобовский, от Главного штаба – генерал-лейтенант Афанасьев, состоящий для поручений при Военном министерстве генерал-майор Шепетковский, техник по постройке казарм – гражданский инженер, надворный советник Вержбицкий, делопроизводитель – капитан Ушаков, служивший в Главном штабе.

В ходе работы комиссии был разработан тип военной церкви. «1-го декабря 1901 года состоялось высочайшее повеление. “…1) установить на будущее время к исполнению правило, чтобы в казармах военного ведомства, как существующих, так и возводимых вновь распоряжением и на средства этого ведомства, православная церковь, в виде отдельного здания, была непременной принадлежностью казарм тех частей войск, по штатам коих положены церковные причты, и 2) руководствоваться при постройке войсковых церквей высочайше одобренным проектом таковой церкви и табелью внутренних размеров войсковых церквей, выработанными высочайше учрежденной упомянутой выше комиссией”»[864].

Ссылаясь на В. М. Коткова и С. Ю. Чимарова, М. И. Ивашко отмечает, что в военном ведомстве к началу работы комиссии уже существовал особые планы возведения храмов: «Первый из них был рассчитан на 1899–1903 гг., второй должен был действовать с 1904 по 1908 год. Кроме того, они утверждают, что еще в 1899 г. была образована комиссия во главе с протопресвитером армии и флота А. А. Желобовским для выработки упрощенного типа военной церкви»[865].

Строительство такого типа храма было впервые осуществлено в 148-м пехотном Каспийском полку и обошлось в 40 тысяч рублей. План этой церкви «был подвергнут на рассмотрение государя императора и удостоился высочайшего одобрения. На нужды церковного строительства по военному ведомству, согласно высочайшему повелению, отпущено в 1901 году 200 тысяч рублей, а в 1902 и 1903 гг. ассигновано по 450 тысяч рублей»[866].

Таким образом, тип храма был утвержден только к началу XX века.

Стоит отметить, что на практике строительство военных церквей не всегда велось «по правилам». В особенности это касалось как раз Дальнего Востока.

Православие на Дальнем Востоке распространилось относительно поздно. В 1620 г. была учреждена Сибирская епархия, в 1688 г. преобразованная в Тобольскую митрополию.

В 1681 г. Поместный собор Русской православной церкви принял решение о посылке в дальние города на реках Лена и Амур, «в дауры», духовной миссии в составе 12 монахов из русских монастырей под руководством игумена темниковского Сретенского монастыря Феодосия. Однако ни результаты миссии, ни судьба монахов неизвестны[867].Исследователь Ю. В. Аргуцяева высказывает предположение, что деятельность миссии была ограничена «интересами фиска, не принесла желаемого успеха и поэтому вскоре была свернута»[868].

«Последняя церковь на Амуре была снесена в 1689 году, когда по Нерчинскому трактату русские власти обязались оставить Албазинский острог. Все церковное имущество было переправлено в Нерчинск старостой Воскресенской церкви В. Ерофеевым»[869].

Утрата Албазина, однако, способствовала до известной степени распространению православия в Китае. В 1713 г. в Пекине была учреждена духовная миссия.

Кяхтинский договор 1727 г. с Китаем открыл новую страницу христианизации Дальнего Востока. В 1727 г. образована Иркутская епархия, прежде существовавшая как викариатство Тобольской митрополии. Во главе ее был поставлен Иннокентий (Кульчицкий). По данным, приводимым И. И. Юргановой, «к 1733 г. в юрисдикции