— Мне надо поговорить с кем-нибудь из портовой канцелярии, — объявила Китрин вместо приветствия. — Корабли из Наринландии на подходе, нужно определиться. С ними связана чуть не половина торговых сделок в городе.

— Попробую что-нибудь устроить, — пророкотал Ярдем.

— Куда сегодня? — спросил Маркус.

— Пивоварня за городской стеной. С хозяйкой я познакомилась в харчевне. Гильдия позволила ей заменить чаны, а у нее нет столько денег.

— То есть мы даем ссуду.

— Хозяйка не имеет права брать ссуду под проценты, — пояснила Китрин, накидывая на плечи легкую шаль с бусинами и драпируя ее так, как учил мастер Кит. — Таковы правила гильдии. Но ей позволено брать деньги от компаньонов. Так что мы покупаем часть ее предприятия.

— Вот как, — кивнул Маркус.

— Если она не вернет деньги, мы можем вступить во владение ее производством. А если найти подходящего бочара и пару-тройку харчевен, то получится увязать дело в ладную цепочку и осчастливить всех участников, причем очень надолго.

— Надолго, — повторил Маркус, пробуя слово на вкус.

— И кроме того, вкладывать деньги в пивоварение — безусловная выгода, — добавила Китрин. — Магистр Иманиэль так и говорил. Спрос на пиво никогда не иссякнет.

Китрин оглядела комнату, поджала губы и кивнула — скорее себе самой. Все трое вышли на лестницу, Китрин заперла дверь. На улице стайка ребятишек гоняла пинками старый бурдюк и что-то наперебой кричала, у входа в контору Китрин чуть не столкнулась с каким-то куртадамом. Маркус молча добавил к списку неотложных дел новое: сделать внутреннюю дверь. Выходить на улицу, чтобы попасть из одного помещения в другое, — такое вполне годилось, пока нужна была секретность. Теперь же путь через улицу — ненужный риск.

Двое первокровных, Коризен Маут и Барт, над чем-то смеялись, однако при виде троицы разом посерьезнели. Энен стояла наготове: за плечами небольшой кожаный мешок с деньгами, руки свободны, на поясе изогнутый кинжал и утяжеленная дубинка. Выйдя на улицу, все шестеро выстроились в привычный порядок. Тесные людные улицы с их приближением замирали: жители Порте-Оливы жались к стенам домов, безропотно пропуская отряд и лишь вдогонку окидывая его любопытными взглядами. Даже нищие держались подальше — в этот раз подступили двое-трое самых смелых, да и те целили в Китрин: к Энен, несущей деньги, сунуться никто не посмел. Отряд вышел через северные ворота к предместью, улицы стали шире и многолюднее — в толчее Маркусу приходилось удваивать внимание. Со всех сторон неслась вонь от сточных канав и запах людского пота.

Пивоварня помещалась в двухэтажном здании, опоясывающем узкий двор с собственным колодцем. Широкие двери стояли отворенными; из темных углов, где торчали чаны и бочки, пахло дрожжами. Хозяйка — циннийка настолько дородная, что могла бы сойти за первокровную, — вышла навстречу, улыбаясь всем как родным.

— Магистра Китрин! Входите, входите!

Маркус, глядя, как расцеловываются Китрин с хозяйкой, кивнул Энен, та стряхнула с плеч кожаный мешок и передала его Китрин с таким видом, будто та и есть владелица банка. Из новых стражников никто и не подозревал, что банк совсем не то, чем кажется.

Китрин взяла мешок и знаком велела Маркусу и прочим остаться во дворе. Капитан коротко кивнул, и Китрин с хозяйкой, взявшись за руки, исчезли в полутемных глубинах помещения, беседуя как давние подруги. Юный цинна не старше Жука, опоясанный тонким кожаным фартуком, вынес стражникам по кружке свежего пива — более сладкого, чем любил Маркус, но с приятным, почти хлебным послевкусием. Маркус позволил троим новеньким присесть на каменное ограждение колодца, а сам, поймав взгляд Ярдема, показал глазами на противоположную сторону двора. Тралгут, опустошив кружку, неторопливо перешел через двор и присоединился к капитану.

— Хорошее пиво, — заметил Маркус.

— Ага.

— Как тебе ее план?

Ярдем в задумчивости дернул ушами назад, потом вперед. Маркус знал, что ответ тралгута уже изменился из-за самого вопроса: к плану, в котором Маркус не стал бы сомневаться, Ярдем относился по-иному.

— Вроде все идет как нужно, — проронил наконец тралгут. — В подвале драгоценностей еще многовато, но бойцов хватает, любое шальное нападение отразим. Я не очень-то разбираюсь в делах, но сдается мне, что Китрин не успокоится, пока не заработает денег столько же, сколько тратит, или около того.

— Чтобы потом, когда сюда нагрянет начальство из Карса, сумма более-менее соответствовала, — докончил за него Маркус. — Тогда Китрин просто вручает им деньги и умывает руки, никто не в убытке.

— Да, вроде так и задумывалось, — осторожно ответил Ярдем.

— Ты всерьез веришь, что она отдаст деньги банку?

Ярдем вытянул длинные мощные ладони, потом бросил тоскливый взгляд на пивоварню, будто она одна и мешала ему жить в свое удовольствие. Маркус молча ждал — тихо надеясь, что тралгут с ним не согласится, но уже зная, что этого не будет.

— Она попытается оставить деньги себе, — признал наконец Ярдем.

— Да. Хотя сама пока об этом не подозревает. Китрин хорошо управляется с банком. Может, даже слишком. И она не из тех, кто отказывается от любимого дела.

Ярдем неторопливо кивнул.

— Как она собирается все провернуть? — спросил он.

Маркус отхлебнул пива, прокатил жидкость во рту и выплюнул на камни двора. Десяток голубей снялись с крыши и закружились в широкой синеве неба.

— Я сейчас не понимаю и половины ее идей, — признался он. — А ты?

— Я тоже.

— Понятия не имею, что она затеет. Может, она и сама не задумывается. Но когда увидит такую возможность — точно не упустит. И даже не посмотрит, хороши или дурны для этого способы.

После возвращения в Кемниполь жизнь завихривалась вокруг Гедера, как речная вода вокруг валуна. Дни были заняты приемами в благороднейших домах Антеи, вечера — празднествами, славящими ванайскую победу и грядущий день рождения принца Астера. Сразу же после нежданного возвышения он стал замечать среди многоцветных придворных одежд черные кожаные плащи — копию его собственного. Аристократы, прежде не замечавшие весь род Паллиако, теперь являлись с визитами, и отец явно чувствовал себя выбитым из колеи: внезапные перемены, даже радостные, слишком уж смахивают на бедствие.

Цветущая весна омрачалась лишь тем, что вместо уютных домашних ночевок Гедер каждый вечер несся в лагерь за городскую стену, боясь опоздать к закрытию ворот, и спал в походной палатке. И его все так же преследовали кошмары.

— Не понимаю, отчего бы не распустить ванайскую армию, — заметил Гедер, намазывая утренний тост яблочным маслом. — Если я не отдам приказа о расформировании, его отдаст лорд Терниган.

— Он не осмелится, — возразил Канл Даскеллин, барон Ватермарк. — Как минимум до тех пор, пока чужеземные войска не уберутся из города.