Дорога, круто спускаясь вниз по склону холма, петляла среди деревьев. Сделав глубокий вдох, и мысленно перекрестившись, я медленно двинулась вниз, не снимая ноги с педали тормоза. Машина постепенно набирала скорость. Внезапно я спохватилась, что еще немного, и ее станет заносить. Хотя слева от дороги тянулись деревья, справа, где склон холма резко обрывался, чернела пропасть. Далеко внизу, в долине, где лежал Фейрвик, приветливо мелькали огоньки — словно свет маяка, зовущий укрыться в тихой гавани, — только шансов добраться туда у меня было примерно столько же, сколько и у моряка, угодившего в шторм. На последнем повороте задние колеса заскользили, машину повело, и я стала медленно, но верно сползать к краю пропасти. Перед глазами пронеслись огни Фейрвика… я еще успела подумать: неужели это последнее, что мне суждено увидеть? Уши словно заложило ватой. Потом я услышала, как отчаянно заверещал Ральф… Сказать по правде, я уже мысленно простилась с жизнью… но в последнюю минуту машина выровнялась и я, плавно вписавшись в поворот, оказалась на Мэйн-стрит.

Меня трясло так, что пришлось съехать на обочину и остановиться. Я закрыла глаза и произнесла короткую благодарственную молитву. Когда я снова открыла их, то выяснилось, что я стою как раз у входа в кафе.

— Как насчет горячего шоколада? По-моему, мы с тобой это заслужили, — сказала я Ральфу.

К сожалению, выбравшись из машины, я обнаружила, что кафе закрыто. На дверях болталась табличка: «Закрыто на праздники. До встречи в новом году!»

Захлопав глазами, я окинула взглядом улицу и с удивлением обнаружила, что все магазины, даже те, что из-за студентов обычно работали допоздна, тоже не подают никаких признаков жизни. Похоже, все они были закрыты. Впрочем, наверное, логика в этом есть, вздохнула я, вспомнив, что большинство студентов уже разъехались на каникулы, но меня неприятно поразило, каким унылым выглядит погруженный в темноту город. Ладно, вздохнула я, снова забираясь в машину, в любом случае Диана наверняка дома… да и Лайам тоже. Во всяком случае, он не упоминал, что собирается уехать на праздники, — правда, наша последняя встреча закончилась довольно неожиданно. Ладно, решила я, сделаю вид, что ничего не произошло.

Я медленно ехала по Мэйн-стрит, поглядывая на магазины с их табличками «Закрыто на Рождество», — не знаю почему, но на меня они произвели жуткое впечатление. Ощущение было такое, словно город разом вымер. Может, местные чего-то боятся… но чего?

Свернув на дорожку, ведущую к моему дому, я обнаружила, что ни в одном из домов на улице не горит свет. Во всем этом было что-то зловещее. Что еще более странно, тянувшийся по правую сторону от дороги лес почему-то не казался темным: среди деревьев мерцали огоньки, словно кому-то вздумалось украсить деревья гирляндами крошечных лампочек. Я как раз разглядывала их, когда вдруг какая-то низенькая темная тень выскочила из чащи и молнией метнулась мне под колеса. Перепугавшись, я резко ударила по тормозам, и машину снова повело — второй раз за эту кошмарную ночь. Похоже, свой запас везения я уже исчерпала. Или мой ангел-хранитель ненадолго зазевался? Машину развернуло, потом резко бросило в сторону — я и глазом не успела моргнуть, как сползла в кювет. Еще один резкий толчок — и машина замерла, угрожающе накренившись. Лучи фар, словно консервным ножом вспоров ночь, выхватили из темноты засыпанную снегом тропинку. Слишком ошеломленная, чтобы о чем-то думать, я тупо таращилась на нее. И только потом вспомнила о Ральфе.

Мышонок отыскался сзади — сидел на полу, взъерошенный, сердитый и несчастный, к задней лапе его прилип кусок целлофановой обертки, но если не считать этого, в остальном Ральф, похоже, не пострадал.

— Слава Богу, обошлось, — покачала я головой, — но, боюсь, дальше нам придется идти пешком.

Я погасила фары, и все вокруг погрузилось в темноту. Мне стало так страшно, что я даже протянула руку, чтобы включить их снова, и тут же напомнила себе, что тогда — помимо ремонта машины — мне вдобавок придется менять разряженный аккумулятор. Вздохнув, я пошарила в бардачке в поисках фонарика, так ничего и не нашла, повздыхала еще немного, а потом сунула Ральфа в карман и выбралась из машины.

В тусклом свете горевшей в кабине лампочки я обнаружила, что мне чертовски повезло — еще полметра, и я бы врезалась в дерево. Мысленно перекрестившись, я захлопнула дверь. Однако когда мои глаза немного привыкли к темноте, я убедилась, что вокруг не так темно, как кажется с первого взгляда. Падающий снег, казалось, светился своим собственным светом, но его было явно недостаточно, чтобы разогнать темноту.

Вытянув шею, я медленно стала пробираться вперед по колено в снегу. Где-то там, в темноте, мерцал свет. Я ломала голову, что это может быть — неужели рождественские гирлянды, которыми Айк и Брок украсили деревья перед домом? Мне казалось, уезжая, я везде выключила свет. Возможно, Брок заглянул проверить, все ли в порядке, и включил их, чтобы мне было веселее возвращаться домой?

Сразу приободрившись, я ускорила шаг, стараясь посильнее топать ногами, чтобы стряхнуть налипающий снег. Теперь я шла, не сводя глаз с мерцающих в темноте огней. Они оказались куда дальше, чем я думала вначале, — огни словно отдалялись, заманивая меня в темноту. Эта мысль поразила меня до такой степени, что я остановилась и принялась пугливо озираться по сторонам. Да, огоньки и в самом деле двигались. Подмигивая, они словно кружились в хороводе между ветвями деревьев. Стряхнув с себя оцепенение, я снова поспешила к дому.

Выбежав на открытое место, я огляделась — и обнаружила, что стою посреди лужайки перед своим собственным домом. До него оставалось не больше двадцати ярдов — я уже видела заваленное снегом крыльцо. Собрав последние силы, я ринулась к нему неуклюжей трусцой, по колено увязая в липком снегу, и тут вдруг что-то ударило меня по голове. Я резко обернулась и прямо перед собой увидела злобные желтые глаза огромной черной птицы. Она уже выставила когти, чтобы вцепиться мне в лицо, но я с криком нагнулась и закрыла лицо руками. Проклятая тварь издала жуткий крик и с остервенением забила исполинскими черными крыльями. Взгляд ее желтых глаз был полон лютой злобы.

Взмахнув крыльями, птица набрала высоту и снова камнем ринулась вниз.

Пронзительно закричав, я закрыла лицо руками, нисколько не сомневаясь, что птица собирается выклевать мне глаза. Я уже мысленно приготовилась к тому, что вот-вот почувствую, как ее острые когти вопьются в мое тело, примутся раздирать мою трепещущую плоть. Но вместо этого услышала слабый «чпок», за этим последовал злобный крик птицы и отчаянное хлопанье крыльев. Осторожно убрав руку, я увидела возвышавшуюся надо мной темную фигуру. Незнакомец стоял ко мне спиной. Черные перья окутывали его плечи на манер плаща. Когда он обернулся, перья бесшумно осыпались на землю, устилая снег у моих ног и пачкая его белизну багрово-алыми брызгами крови. Я подняла глаза, почти не сомневаясь, что встречу устремленный на меня злобный взгляд желтых глаз. Я могла бы поклясться, что преследовавшая меня жуткая тварь обратилась в окровавленного, покрытого черными перьями человека, но вместо этого встретилась взглядом с Лайамом Дойлом.