— Ах вот оно что… Стало быть, это что-то вроде компьютера! — ошеломленно пробормотала я, увидев, как карточки сами собой выстраиваются неровными рядами.

— Простой компаратор, сконструированный Семеном Корсаковым в 1832 году, когда он служил чиновником в Департаменте статистики российского Министерства внутренних дел, действительно может считаться предшественником современного компьютера. Правда, большинству людей неизвестно, что помимо этого Корсаков сконструировал еще и многосложный компаратор, наделив его определенными… ммм… магическими возможностями. После семнадцатого года его тайно переправили в Вену, а потом, в конце тридцатых годов, сюда, в Нью-Йорк, чтобы он не попал в руки нацистов.

Наконец пневматическая труба выплюнула колбу с карточкой.

— Ага, вот и ответ на ваш первый запрос.

Джастин извлек из колбы испещренную бесчисленными дырками карточку.

— Осталось только прогнать ее через транслятор.

Джастин скормил карточку машине, которую я приняла за старинные часы с маятником. Что-то защелкало, зажужжали шестеренки, потом раздалось громкое тиканье, и через пару минут из него вывалилась карточка с четырьмя напечатанными строчками.

«Анжелика Дюбуа, ведьма, активно практиковала в период Французской революции.

Эмигрировала в Америку (1793).

Известные имена: Аннетт Дюнкерк (1793–1881).

Анджела Да Силва (1921–1959), Лос-Анджелес.

Настоящее имя и адрес неизвестны. Поиск продолжается».

— Что значит — поиск продолжается? — озадаченно спросила я.

— Если вы задали компаратору вопрос, он будет продолжать поиск, пока не отыщет ответ. И обычно это ему удается.

— И как долго он может искать?

— Трудно сказать. Судью Кратера, например, искал три с половиной года.

— Неужели? А бывает, что он?..

Я не успела договорить — из трубки выпала еще одна колба. Открыв ее, Джастин вставил карточку в транслятор, дождался, пока он закончит обрабатывать ее, и, прежде чем передать карточку мне, торопливо пробежал ее глазами.

— Хм… вот это уже интересно. Вы ведь сказали, что преподаете в Фейрвике, верно? Ну, вот вам ваша вторая ведьма.

Он протянул мне карточку. Я с интересом стала читать жизнеописание Франческо Руджеро, ведьмака, чье имя сообщил мне Антон Волков. За свою долгую жизнь он успел побывать придворным астрологом одного из Медичи, советником Екатерины Великой и полномочным представителем Бисмарка на Берлинской конференции. Добравшись до того места, где было указано его нынешнее имя и место проживания, я ахнула и едва не выронила карточку.

— Это, наверное, какая-то ошибка… — ошеломленно пробормотала я.

Джастин вытаращил на меня глаза. У меня над головой послышалось негодующее хлопанье крыльев.

— Многосложный компаратор Корсакова никогда не ошибается! — возмущенно отрезал он.

Я, не веря собственным глазам, еще раз перечитала последнюю строчку.

«Фрэнк Дельмарко, профессор истории, колледж Фейрвик, Нью-Йорк».

— Кто бы мог подумать, верно? — жаловалась я Ральфу, поспешно запихивая вещи в сумку. — Грубиян Фрэнк Дельмарко, любитель пива и поклонник футбола — ведьмак!

Ральф, устроившийся на самом верху экрана телевизора — наверное, чтобы я впопыхах не сунула его в сумку вместе с вещами, — сочувственно пискнул.

— Наверняка ему есть что скрывать — ведь ни одна живая душа в колледже не знает, кто он на самом деле! Может, он и явился-то туда для того, чтобы самолично полюбоваться, как сработает проклятие!

Ральф, поднявшись на задние лапки, снова пискнул.

— Знаю, знаю — у меня нет никаких доказательств, что это он наложил проклятие на семью Баллард. Это вполне может оказаться та, вторая ведьма — как ее?.. Анжелика Дюбуа. Но тогда какого черта он ошивается в Фейрвике, да еще под чужим именем? Не верю я в такие совпадения!

Я уже собиралась закрыть «молнию», но тут вдруг Ральф, пронзительно заверещав, одним огромным прыжком оказался в сумке. Ну просто белка-летяга!

— Нет-нет, я про тебя не забыла, но тебе не обязательно ехать домой в сумке. — Я вытащила пакет из магазина «XXI век» — внутри его ждало уютное гнездышко из шелковистой бумаги. — Прыгай сюда — тогда сможешь ехать на переднем сиденье.

Ральф с сомнением покосился на пакет, совершил еще один головокружительный прыжок и устроился на клавиатуре лежавшего на столе ноутбука.

— А ну брысь! Я ведь тебе запретила скакать по компьютеру! — Схватив отчаянно верещавшего Ральфа, я сунула его в пакет. — Или ты просто испугался, что я забуду взять ноутбук? Решил мне напомнить, да? Спасибо, малыш.

Убрав ноутбук в специальную сумку, я поставила его рядом со своей сумочкой, потом обвела взглядом комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыла.

— Ну, по-моему, все, — сказала я мышонку.

И захлопнула за собой дверь.

Пришлось ждать еще почти полчаса, пока служащий гостиницы подгонит мою машину. Оставив щедрые чаевые, я влилась в плотный поток машин. Был уже пятый час, когда мне удалось наконец вырваться на Юго-Западную магистраль, — бросив взгляд на другой берег реки, я увидела багровый диск солнца, уже цеплявшийся нижним краем за крыши домов на Нью-Джерси. Опять придется ехать ночью, чертыхнулась я.

Единственное, чего я не учла, это снег. Я была так ошарашена сюрпризами, которые преподнес мне этот день, что забыла включить радио и послушать сводку погоды. Приди мне это в голову, я бы ни за что не рискнула свернуть с автострады, чтобы, срезав крюк, отправиться коротким путем, через горы. До Фейрвика оставалось не больше двадцати миль, когда вдруг повалил снег (уже потом выяснилось, что сильнее всего метель бушевала как раз в радиусе двадцати миль от Фейрвика). Сначала в воздухе закружились легкие снежинки, но спустя несколько минут повалил такой снег, что я с трудом могла различить разделительную полосу. Я даже подумала, не съехать ли на обочину, чтобы переждать снегопад, но к дороге с двух сторон вплотную подступал лес, от одного вида которого меня бросило в дрожь… я могла бы поклясться: между деревьями шевелятся какие-то тени. Что-то подсказывало мне, что стоит только остановиться, как машина увязнет в снегу и я замерзну до смерти, — в спешке я забыла заправиться, и стрелка указателя уровня бензина угрожающе приближалась к нулю.

Отбросив мысль переждать снегопад, я ехала вперед… вернее, тащилась со скоростью пятнадцать миль в час, мертвой хваткой вцепившись в руль, чтобы машину не занесло, и лихорадочно вглядываясь в темноту. Несмотря на «печку», ветровое стекло так и норовило покрыться инеем.

Проезжая через Бовайн-Корнере, я озиралась по сторонам в поисках заправки или закусочной, где бы можно было переждать снегопад, однако ни в одном из окон не горел свет. Странно, удивилась я, неужели тут принято ложиться спать в такую рань? Разгадка нашлась, как только я остановилась на единственном в городе светофоре: приглядевшись повнимательнее, я обнаружила, что окна домов плотно закрыты ставнями. Почему? — гадала я про себя. Чего они боятся? Снежной бури?